Церковь всегда строго охраняла правильное учение о двух природах Господа Иисуса Христа, видя в нем необходимое условие веры, без которого невозможно спасение. Заблуждения в этой области были разнообразны, но они сводятся к двум группам.
В одной присутствует отрицание или умаление Божества Иисуса Христа, в другой — отрицание или умаление Его человечества.
Дух иудейского неверия в Божество Христа, отрицания Его Божества, отразился в век апостольский в ереси Евиона, по имени которого еретики получили название «евионитов». В третьем веке подобное учение распространял Павел Самосатский, обличенный двумя Антиохийскими соборами.
Несколько иным было лжеучение Ария и разных арианских толков IV столетия. Они считали, что Христос не простой человек, а Сын Божий, но не рожденный, а сотворенный, совершеннейший из всех сотворенных духов. Ересь Ария осуждена на первом вселенском соборе в 325 году, и арианство опровергнуто в подробностях знаменитейшими Отцами Церкви на протяжении IV и V веков.
В V столетии возникла ересь Нестория, который признавал Господа Иисуса Христа лишь «носителем» Божеского начала и потому Пресвятой Деве усвоил именование Христородицы, а не Богородицы. По Несторию, Иисус Христос соединял в Себе два естества, два разных лица, Божеское и человеческое, соприкасающихся, но отдельных, и по рождению был Человек, а не Бог. Главным обличителем Нестория выступил св. Кирилл Александрийский. Несторианство обличено и осуждено третьим вселенским собором.
В заблуждениях другой группы отрицалось или умалялось человечество Иисуса Христа. Первыми еретиками этого рода были докеты, признававшие плоть и материю злым началом, с которым Бог не мог соединиться, потому считавшие Христову плоть мнимой, кажущейся (dokeo — кажусь).
Во времена вселенских соборов неправильно учил о человечестве Спасителя Аполлинарий. Хотя он признавал действительность воплощения Сына Божия в Иисусе Христе, но утверждал, что в Нем человечество было неполное, именно: признавая трехсоставность человеческой природы, он учил, что Христос имел душу и тело человеческие, дух же Его (или «ум») был не человеческий, а Божественный; он и составлял Божественную природу Спасителя, — и он оставил Его в момент крестных страданий. Опровергая эти мудрствования, св. Отцы разъясняют, что свободный человеческий дух и составляет основное существо человека; оно то, обладая свободою, и подверглось падению; что было поражено, то и нуждалось в спасении. Поэтому Спаситель, чтобы восстановить падшего человека, Сам обладал этой существенной частью человеческой природы, или, точнее говоря, не только низшей, но и высшей стороной человеческой души
В V веке ересью умалявшей человечество Христа, была ересь монофизитов. Она возникла в среде александрийских монахов и была противоположностью и реакцией против несторианства, умалявшего Божественную природу Спасителя. Монофизиты считали, что в Иисусе Христе начало плоти было поглощено началом Духовным, человеческое — Божественным, и потому признавали во Христе одну природу. Монофизитство, называемое также ересью Евтихия, было отвергнуто на IV Вселенском, Халкидонском соборе.
Православная Церковь исповедует во Христе одно лицо (ипостась) и две природы — божественную и человеческую.
Несторианство учит о двух лицах, двух ипостасях и двух природах. Монофизиты же впали в противоположную крайность: во Христе они признают одно лицо, одну ипостась и одну природу.
Созыв IV Собора, Халкидонского, и был вызван ересью монофизитов, называемой также евтихианством. Монофизиты учили о Божественности Господа Иисуса Христа в том смысле, что в Нем, как в совершенном Боге, Божественность затмила и поглотила в себе человеческую природу, человеческая природа в Нем слилась с Божественной и таким образом осталась одна Божественная, «мон физис», отсюда «монофизитство».
История Церкви говорит, что ересь монофизитов, искажавшая истину Богочеловечества и осужденная Халкидонским Собором, принесла Церкви вреда более, чем какая либо другая ересь. Она волновала Церковь в период около 200 лет, дольше, чем ересь иконоборцев. Тогда, во времена IV Собора, Православие защищалось против умаляющих человеческую природу. Ныне истина Богочеловечества снова искажается, но уже с обратной стороны, превознесением природы общечеловеческой и всего мира на степень богочеловечества.
Святые Отцы Собора IV-го, Халкидонского, собравшиеся в 451 году в количестве порядка 630 участников, определили догмат об образе соединения в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств в следующих словах:
«Последуя Святым отцам, все единодушно поучаем исповедывать одного и того же Сына Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству, и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам кроме греха, рожденного прежде веков от Отца по Божеству, а в последние дни ради нас и нашего ради спасения от Марии Девы Богородицы — по человечеству; одного и того же Христа, Сына, Господа, единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого,- так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно Лице и одну Ипостась,— не на два лица рассекаемого или разделяемого, но одного и того же Сына и Единородного, Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности учили пророки о Нем, и как Сам Господь Иисус Христос научил нас, и как предал нам символ отцев»
Халкидонский догмат говорит о соединении во Христе-Богочеловеке трансцедентного Божественного (т.е. Духа, который не принадлежит нашему материальному миру) и полностью человеческого (в т.ч. материи, вполне принадлежащей нашему миру). Христос-Бог при рождении (воплощении) соединился с человеком:
Это в свою очередь означает, что соединяемые части после соединения:
По своей непререкаемой определенности Халкидонский орос (вероопределение) равносилен Никейскому символу. Догматическое вероопределение было выражено в Халкидоне с такою ясностью, что этот Собор нельзя было не признать. С тремя короткими словами: 2 природы — не могло ужиться никакое монофизитское убеждение; все равно, как ни один арианин не мог согласить никейского «омоусиос» (единосущный) со своими убеждениями. Монофизитство нашло себе опору в национальной розни, которой не могли преодолеть ни греческая культура, ни римское владычество. Несторианство казалось величиною незначительною: оно ограничивалось лишь одною народностью; несториане назывались Халдейскими или Сирийскими христианами, или христианами Фомы.
Монофизитство захватило несколько народностей — сирийцев, коптов, армян, эфиопов (абиссинцев).
Халкидонский Собор своим определением веры утвердил не одну лишь чисто догматическую отвлеченную истину, он выразил истину, имеющую и нравственное значение, имеющую непосредственное значение для нашего спасения. Христос есть Бог: и мы сами в Нем, во Христе, в теле Его Церкви, приобщаемся Божеству, «обожаемся», по выражению св. отцов Церкви. Христос есть человек: и наше естество человеческое возносится на небо и достигает вечной жизни в Боге.
Обожение человека есть возвращение его в «безгрешное начальное cостояние», исправление в нем «образа и подобия Божия», помраченного грехом. Поэтому можно сказать: как в рождении Сына Божия от Девы Марии человеческая природа соединилась с Божеством, так и в Церкви наша человеческая природа входит в общение с Богом, с Пресвятой Троицей, и сама Церковь представляет собою во Христе уже богочеловеческий организм. Однако мы не можем сказать о самих себе, что со дня нашего вступления в тело Церкви Христовой человеческая природа каждого из нас соединилась с Божественной в одной ипостаси неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно. Ведь человек может отпасть от Церкви и от Бога. Уже это одно значит, что соединение не неразлучно. Не возможно отнести это определение и ко всему человечеству в целом.
Если бы соединение двух природ, определяемое этим догматом, принадлежало человечеству в том же смысле, что и Сыну Божию, тогда Богочеловек Иисус Христос ставился бы в ряду равных: но это величайшая ересь лишения Сына Божия свойства «Единородный», «арианство» в новой форме. Ведь тогда и о человечестве тоже нужно сказать, что оно, оставаясь совершенным человечеством, становится в соединении и совершенным Божеством.
Святые отцы Вселенских Соборов никогда не переносили на все человечество учение о соединении Божества и человечества во Христе. Они изложили истину о Единородном Сыне Божием, совершенном Боге, через рождение от Девы Марии соединившем Себя в единой ипостаси Господа Иисуса Христа с совершенным Человеком. Этот Образ соединения и формулировал Халкидонский, IѴ Вселенский Собор.
Так верила и верит вся Православная Церковь всех Поместных церквей. Эта вера побуждает и ныне православных беречь чистоту утвержденного Халкидонским Собором догмата, беречь как точное словесное выражение, так и неповрежденность его богословского смысла.
Александр А. Соколовский