В течение мая в городе Борисове и Борисовском районе проходит месячник Православной книги. Он организован Борисовской центральной районной библиотекой им. И.Х. Колодеева совместно с 1-м и 2-м Борисовскими благочиниями. Данная статья посвящена первым белорусским первопечатникам, книги которых оказали огромное влияние на духовное состояние, укрепление Православия, культуру белорусского народа. (Составлена по материалам книги А. Медельцова «Имя в истории Беларуси». Минск «Колорград» 2021)
Первым белорусским первопечатником и просветителем, был Франциск Скорина (примерно 1490 — не позднее 1552 г.). За 40-летнюю карьеру он пробовал свои силы в медицине, философии, садоводстве.
Скорина стал первым человеком, кто занялся переводом Библии на восточнославянский язык, понятный для его народа. До этого времени все церковные книги писались на церковнославянском языке. Первые переводы библейских книг делали еще Кирилл и Мефодий во второй половине IX века. Переводили они с Византийских греческих списков на церковнославянский (старославянский язык), который они же и разработали, используя в качестве основы свой родной болгарско-македонский диалект. Спустя столетие из Болгарии на Русь были привезены другие славянские переводы. Фактически начиная с XI века для восточных славян стали доступны основные южнославянские переводы библейских книг.
Библейские переводы, выполненные в XIV-XV веках в Чехии, также повлияли на переводческую деятельность восточных славян. Чешскую Библию перевели с латинского языка, она была широко распространена на протяжении всего XIV- XV веков.
А в начале XVI века Франциск Скорина перевел Библию на церковнославянский язык в белорусской редакции. Это был первый перевод Библии, приближенный к народному языку.
Франциск (Францишек) Скорина родился в Полоцке. Сопоставление университетских актов (поступил в Краковский университет в 1504 году, а в акте Падуанского университета, датированном 1512 годом, он представлен как «молодой человек») позволяет считать, что он родился примерно в 1490 году (возможно, во второй половине 1480-х годов).
Биография Франциска Скорины известна исследователям далеко не полностью. Они считают, что происхождение фамилии Скорина связано с древним словом «скоро» (кожа) или «скорина» (корка). Первые достоверные сведения об этом семействе известны с конца XV в. Отец Франциска, Лукьян Скорина, упоминается в списке российских посольских претензий 1492 года к полоцким купцам. У Франциска Скорины был старший брат Иван. Королевский декрет называет его одновременно вильнюсским мещанином и полочанином.
Свое начальное образование Скорина получил в родительском доме, где он по Псалтири обучался чтению и письму на кириллице. Язык тогдашней науки (латынь) он усваивал, скорее всего, при костеле Полоцка или Вильно. В 1504 году любознательный и предприимчивый полочанин поступил в университет в Кракове, который в то время славился в Европе своим факультетом свободных искусств, где занимались грамматикой, риторикой, диалектикой (цикл «Тривиум») и арифметикой, геометрией, астрономией и музыкой (цикл «квадривиум»). Обучение в университете позволило Франциску Скорине понять, какой широкий кругозор и практические знания несут человеку «семь свободных искусств».
Все это он видел в Библии. Всю свою будущую переводческую и издательскую деятельность он направил на то, чтобы сделать Библию доступной «людем Посполита». В 1506 году Скорина получил свою первую ученую степень бакалавра философии. Около 1508 года Скорина занимал должность секретаря у датского короля. Чтобы продолжать учебу на самых престижных факультетах университетов Европы (медицинском и теологическом), Скорине нужно было стать еще и магистром искусств.
Точно неизвестно, в каком из университетов это произошло: в Краковском или каком-то другом, но в 1512 году он прибыл в Италию в прославленный Падуанский университет, уже имея степень магистра свободных наук. Это учебное заведение Скорина избрал для получения степени доктора медицины. Бедного, но способного юношу к экзаменам допустили. В течение двух дней он участвовал в диспутах с выдающимися учеными, защищая собственные идеи. В ноябре 1512 года в епископском дворце в присутствии известных ученых Падуанского университета и высших лиц католической церкви Скорина был объявлен доктором в области медицинских наук.
Это было знаменательное событие: сын купца из Полоцка смог доказать, что способности и призвание имеют большее значение, чем аристократическое происхождение. Его портрет, созданный уже в середине XX века, находится в мемориальной зале среди 40 портретов знаменитых европейских ученых, закончивших Падуанский университет. Скорина имел также степень доктора свободных наук. В западноевропейских университетах называли «семь свободных наук».
А какова же книгоиздательская и просветительская деятельность Скорины? В период с 1512 по 1517 гг. ученый появился в Праге — центре чешского книгопечатания. Чтобы перевести и издать Библию, ему было нужно не только ознакомиться с чешской библеистикой, но и досконально знать чешский язык. В Праге Франциск заказывает типографское оборудование, после чего начинает переводить Библию и писать к ней комментарии. Книгоиздательская деятельность Скорины сочетала опыт европейского книгопечатания и традиции белорусского искусства.
Первая книга Франциска Скорины — это пражское издание одной из библейских книг, Псалтыря (1517 год). Ф. Скорина сделал перевод Библии на язык, приближенный к белорусскому, и понятный простому люду (церковнославянский язык в белорусской редакции). При поддержке меценатов (ими стали виленский бургомистр Якуб Бабич, советники Богдан Онкав и Юрий Адверник) он издал в 1517-1519 годах в Праге на древнерусском языке 23 иллюстрированные книги Ветхого Завета. Каждая из библейских книг выходила отдельным выпуском, с титульной страницей, имела собственные предисловие и послесловие. При этом издатель придерживался единых принципов подачи текста (одинаковые формат, полоса набора, шрифт, художественное оформление). Тем самым он предусматривал возможность сведения всех изданий под одну обложку.
В книгах содержится 51 печатный оттиск гравюры на бумаге с пластины (доски), на которую нанесен рисунок. Трижды в книгах Франциска Скорины был напечатан его собственный портрет. В Восточной Европе за все время больше ни один издатель Библии такого не делал. Согласно мнению исследователей, на титульном листе Библии размещена печать (герб) Скорины — доктора медицины. Перевод, сделанный первопечатником, канонически точный в передаче буквы и духа библейского текста, не допускающий вольностей и дописок толкователя. Текст сохраняет соответствующее древнееврейскому и древнегреческому оригиналам состояние языка.
Книги Франциска Скорины заложили основу для нормирования белорусского литературного языка, стали первым переводом Библии на восточнославянский язык. Белорусский просветитель хорошо знал произведения знаменитых в те времена священнослужителей, например, св. Василия Великого — епископа Кесарийского. Ему были известны произведения Иоанна Златоуста и Григория Богослова, на которого он ссылается. Его издания православные по содержанию и предназначены для удовлетворения духовных потребностей православного населения Беларуси.
Скорина стремился придать своим комментариям к Библии простую и понятную форму. В них содержатся сведения об исторических, бытовых, богословских, языковых обстоятельствах и реалиях. В теологическом контексте основное место в предисловиях и послесловиях, написанных им, занимала экзагеза — объяснение содержания книг Ветхого Завета в качестве предвестия и пророчества новозаветных событий, победы христианства в мире и надежды на вечное духовное спасение.
Примерно в 1520 году Франциск основал типографию в Вильнюсе. Возможно, перенести типографию в Вильно его вынудило желание быть ближе к своему народу, для просвещения которого он и работал (в те годы белорусские земли входили в состав Великого княжества Литовского). Помещение под типографию Скорине отвел в своем собственном доме голова магистрата Вильнюса, «найстаршы бургомистр» Якуб Бабич.
Первое виленское издание — «Малая подорожная книжица». Это название Скорина дал сборнику церковных книг, выпущенных им в Вильнюсе в 1522 году. Всего в состав «Малой дорожной книжицы» входят: Псалтырь, Часословец, Акафист Гробу Господню, Канон живительной Гроба, Акафист архангелу Михаилу, Канон архангелу Михаилу, Акафист Иоанну Предтече, Канон Иоанну Предтече, Акафист Богородице, Канон Богородице, Акафист святым Петру и Павлу, Канон святым Петру и Павлу, Акафист святому Николаю, Канон святому Николаю, Акафист Кресту Господню, Канон Кресту Господню, Акафист Иисусу, Канон Иисусу, Шастидневец, Канон покаянный, Канон в субботу на утрени, «Соборники», а также общее послесловие «Писаныи речи в сей Малой подорожной книжце».
Это был новый в восточнославянской книжной письменности тип сборника, адресованный как людям духовного звания, так и светским — купцам, должностным лицам, ремесленникам, воинам, которые в силу своей деятельности много времени проводили в дороге. Этим людям была необходима духовная поддержка, полезная информация, а при необходимости — и слова молитв.
Изданные Скориной Псалтырь (1522) и «Апостол» (1525) составляют отдельную группу не переводных, но адаптированных с других церковнославянских источников книг с приближением к народной речи. В 1525 году Скорина выпустил в Вильнюсе кириллицей одну из наиболее распространенных книг — «Апостол». Это было его первое точно датированное и последнее по времени печатания издание, выпуск которого был логичным и закономерным продолжением дела издания библейских книг, начатого еще в Праге. Как и «Малая подорожная книжица», «Апостол» 1525 года предназначался для широкого круга читателей. Во многих предисловиях к книге, а всего просветитель написал к «Апостолу» 22 предисловия и 17 послесловий, описывается содержание разделов, отдельных посланий, разъясняются «темные» выражения. Всему тексту предшествует общее предисловие Скорины «Деянием миром апостолъкнигъпредмова». В нем восхваляется христианская вера, обращается внимание на морально-этические нормы общественной человеческой жизни.
Взгляды просветителя говорят, что он был не только просветителем, но и патриотом. Он способствовал распространению письменности и знаний, что можно увидеть в следующих строках: «Всякая человеку надо читать, так как чтение — зеркало нашей жизни, лекарство для души». Франциска Скорину считают основоположником нового понимания патриотизма, который рассматривается, как любовь и уважение к своей Родине. Из патриотических высказываний обращают на себя внимание следующие его слова: «понеже от прирождения звери, ходящие в пустыни, знают ямы своя, птици, летающие по воздуху, знают гнезда своя; рибы, плавающие по морю и в реках, чують виры своя; пчелы и тем подобная боронять ульев своих, — тако же и люди, и где зародилися и вскормлен суть по Бозе, к тому месту Великая милость имають». И это к нам, сегодняшним жителям, обращены его слова, чтобы люди «... всякого тружения и казенных для посполитого доброго и для Отчину свое не лютовали».
В его словах содержится мудрость жизни многих поколений: «Закон прироженый в том побольше соблюдаем бывает: то чинити иным всем, что самому любо ест от иных всех, и того не чинити иным, чего сам не хощеши от иных имети ... Сей закон прироженый есть к серии Единой кажного человека».
Велико значение деятельности Франциска. Скорина — один из выдающихся людей эпохи. Он во многом способствовал становлению и развитию белорусского языка и письменности. Он был высокодуховной личностью, для которой Бог и человек неразлучны. Его достижения имеют большое значение для культуры и истории. Реформаторы, такие как Джон Уиклиф, в средние века переводили Библию и подвергались гонениям. Скорина был одним из первых гуманистов эпохи Возрождения, который снова взял на себя эту задачу. Действительно, его Библия опередила перевод Лютера на несколько лет. Согласно признанию общественности, это был еще не идеальный результат. Белорусский язык только развивался, поэтому в тексте сохранились элементы церковнославянского языка, а также заимствования из чешского. Фактически просветителем были созданы основы современного белорусского языка. Напомним, он был только вторым ученым, печатающим на кириллице. Его изящные предисловия являются одними из первых примеров белорусской поэзии. Для первопечатника Библия должна была быть написана доступным языком, чтобы ее могли понять не только ученые люди, но и простой человек.
Изданные им книги были предназначены для мирян. Многие высказанные им идеи были схожи с идеями Мартина Лютера. Как и протестантские реформаторы, белорусский просветитель понимал важность новых технологий в распространении своих идей. Он возглавил первую типографию в Вильно, а его проекты имели большое значение и за пределами Беларуси.
Скорина также был отличным гравером: яркие гравюры на дереве, изображающие библейские фигуры в традиционном белорусском костюме, помогали неграмотным людям понимать религиозные идеи. При жизни Франциск Скорина не был широко известен во всем мире, так как в мировой истории никогда не было православной реформации. После его смерти ситуация мало изменилась. Он не разрушил свой привычный мир также решительно, как это сделал Лютер. На самом деле сам Скорина, вероятно, не смог бы понять идею реформации.
Несмотря на его новаторское использование языка и искусства, у него не было желания полностью разрушить структуру Церкви. Однако он остался популярным среди соотечественников. На него обратили внимание националисты 19-го века, которые хотели подчеркнуть значение «первого белорусского интеллектуала». Работа Скорины в Вильно дала основания требовать, чтобы город получил независимость от Польши.
Последние годы жизни Франциск Скорина занимался медицинской практикой. В 1520-е годы он был врачом и секретарем у виленского епископа Яна, а уже в 1529-м его во время эпидемии пригласил в Кенигсберг прусский герцог Альбрехт Гогенцоллерн. В середине 1530-х при чешском дворе он принимал участие в дипломатической миссии Сигизмунда I. Умер первопечатник не позднее 29 января 1552 года. Об этом свидетельствует грамота короля Фердинанда II, данная сыну Франциска Скорины Симеону, которая позволяла последнему пользоваться всем сохраненным наследием отца: имуществом, книгами, долговыми обязательствами. Однако точную дату смерти и место захоронения до сих пор не установили. благотворительную деятельность на благо белорусского народа.
В настоящее время имя Скорины носят высшие награды Беларуси: орден и медаль. Также в честь него названы учебные заведения и улицы, библиотеки и общественные объединения. Сегодня книжное наследие Франциска Скорины насчитывает 520 книг, многие из которых находятся в России, Польше, Чехии, Германии. Изданиями белорусского первопечатника обладают около 50 стран. В Беларуси находится 28 экземпляров. В 2017-м году, который был посвящен 500-летию белорусского книгопечатания, в страну удалось вернуть уникальный памятник — «Малую подорожную книжицу».
Примерно в это время жил и другой выдающийся первопечатник, Петр Мстиславец, ближайший сподвижник русского первопечатника Ивана Федорова.
Пётр Тимофеевич Мстиславец (Тимофеев) родился в городе Мстиславле в начале XVI в. (ныне Беларусь, прежде — Великое Княжество Литовское).
В литературных источниках отсутствуют достоверные сведения о жизни Петра Мстиславца до 1564 г. Летописи сообщают, что Петр учился у Франциска Скорины. Возможно, именно тот факт, что Петр был знаком с книгопечатанием, привел его в Москву и помог найти работу в Печатном доме Ивана Федорова.
В 1564 г., вместе с дьяконом Иваном Фёдоровым, Пётр Мстиславец напечатал в Москве первую, точно датированную русскую печатную книгу — «Апостол» или «Деяния Апостольские и послания соборные и святого Апостола Павла послания». Это было первое печатное слово в России.
Несмотря на то, что печатное дело появилось в России за десяток лет до того, как Иван Федоров и Петр Мстиславец издали свою первую книгу, именно они смогли организовать его на новом уровне и обеспечить русским печатным книгам невиданное ранее качество. В результате Иван Федоров и Петр Мстиславец вошли в историю как русские первопечатники. Но работа их началась за год до этого события.
Из послесловия к «Апостолу» известно, что работа над книгой велась в течение года. Она была начата 19 апреля 1563 г., а закончена 1 марта 1564 г. Столь долгое время объясняется тем, что для напечатания «Апостола» необходимо было отлить шрифты, а также изготовить оборудование. Довольно продолжительное время заняла и подготовка текста «Апостола». «Апостол» был выбран для первого издания государственной типографии, поскольку прежде в Древней Руси он использовался для обучения духовенства. В этой книге заключены первые образцы толкования учениками Христа Святого Писания.
Отпечатанная Иваном Федоровым и Петром Мстиславцем первая датированная книга стала образцом для последующих изданий. Исследователи установили, что, хотя первопечатники и использовали технику набора, верстки и печати, аналогичную анонимным изданиям, трудились они в самостоятельной типографии.
Этот первенец русской печати состоит из 267 листов, в 25 строк на каждой странице. Она отпечатана с разными украшениями, с рисунком, где изображен евангелист Лука. Набор — по большей части без отделения предлогов и союзов, и расстановка между главами отмечена на полях счётом. «Апостол» был напечатан на плотной голландской бумаге.
Вот что говорит И. Карамзин об этой книге: «Сия книга редка; я видел ее в московской типографской библиотеке. Формат — в малый лист, бумага плотная, чистая; заглавный буквы напечатаны киноварью; правописание худо».
«Апостол» — признанный шедевр мирового типографского искусства. Академик Д.С. Лихачев отмечал, что в этой книге до сих пор не найдено ни одной типографской погрешности (плохих оттисков, непрочно закрепленных строк, нестойкой типографской краски, ни одной опечатки).
В 1565 году было выпущено два издания «Часовника». После второго издания, в конце 1560-х годов, из-за конфликтов с консервативно настроенным духовенством и переписчиками книг обоим первопечатникам пришлось покинуть Москву, поскольку на первых же порах книгопечатанию пришлось бороться с предрассудками темных людей. Кроме этого, в то время в Москве существовал обширный класс «доброписцев», которые занимались перепискою книг. Книгопечатание отнимало у них работу и лишало доходов. Всё это было причиною того, что первых печатников обвинили в ереси и волшебстве.
Не находя защиты в своем отечестве, Иван Фёдоров и Петр Мстиславец вынуждены были переехать в столицу Литовского государства — Вильно, где их принял гетман Великого княжества литовского, ревнитель православия Григорий Александрович Ходкевич. Он пригласил мастеров-печатников в принадлежавший ему Заблудов, и поручил устроить там типографию, чтобы печатать в ней книги для православных церквей в Литве.
Над первой книгой на литовской земле Иван Федоров и Петр Мстиславец трудились больше восьми месяцев. 17 марта 1569 г. вышла в свет «Книга зовомая Евангелие учительное», выпущенная при пановании светлейшего властителя Жигимонта Августа... в отчизном имении Г.А. Ходкевича... в месте зовомом Заблудов, на собственные средства его милости».
В полиграфическом и редакционном отношении заблудовское Евангелие учительное не многим отличается от московских изданий. Книга отпечатана в лист, печать двухцветная, текст набран шрифтом московского Апостола и орнамент, в основном, тоже московский. Новым элементом является заглавный лист, которого не знала русская рукописная и московская старопечатная книга. В книге немногим более 400 листов. Первые четыре листа имеют фолиацию римскими цифрами. Несмотря на то, что книга имела большой формат и объем, ее художественное убранство было довольно скромное.
Книга была издана большим тиражом, сразу же после издания продавалась на рынках в Великом княжестве Литовском, часть ее тиража распространялась в Московском государстве. В мире известно 50 экземпляров заблудовского Евангелия учительного.
После этого Петр Мстиславец расстался с Иваном Фёдоровым и летом 1569 г. переехал в Вильно, где при помощи и на средства богатых горожан Ивана и Зиновия Зарецких, а также православных купцов Кузьмы и Луки Мамоничей создал новую типографию. Там он выпустил три книги — «Евангелие» (1575 г.), «Псалтирь» (1576 г.) с гравированным на дереве фронтисписом («Царь Давид»), многочисленными заставками и буквицами, и «Часовник» (между 1574 и 1576 гг.). Специально для новых книг Петр Мстиславец разработал новый шрифт, которым еще долго пользовались впоследствии. «Евангелие» и «Псалтирь» снабжены послесловиями, с литературной точки зрения не изученными, но обнаруживающими знакомство Петра Мстиславца с «Диалектикою» Иоанна Дамаскина, сочинениями Артемия Троицкого. Роль Петра Мстиславца в написании послесловий к книгам, напечатанным им совместно с Иваном Федоровым, не известна.
Здесь же в 1574-1575 гг. им было напечатано так называемое «Четвероевангелие», в котором помещены 4 цельностраничные гравюры с изображениями Евангелистов.
Издания были напечатаны с киноварью, крупной уставной азбукой великорусского почерка, в которую, по требованиям местного произношения, была введена буква «Ґ». Эта азбука стала началом так называемых евангельских шрифтов, которые в последующей церковной печати устраивались по её образцу. В 1576 г. на престол Польши, которой подчинялось Великое княжество Литовское, взошел Стефан Баторий, бывший ярым католиком и покровителем иезуитов. По всей территории Литвы начались гонения православных и их культуры. Купцы Мамоничи отказались торговать книгами, выпущенными Петром Мстиславцем, что привело к судебной тяжбе в Виленском городском суде.
В марте 1576 г. напечатанные П. Мстиславцем и нераспроданные книги были переданы Мамоничам по приговору суда, а типографское оборудование, включая шрифт, и 30 копеек грошей оставлено печатнику. В результате тяжбы П. Мстиславец остался с типографией, но совершенно без денег. Постановление суда так и не было выполнено, и в 1577 г. суд повторил решение и назначил штраф.
О дальнейшей деятельности Петра Мстиславца сведений не сохранилось. Его виленским шрифтом в Остроге (Волынь) были напечатаны в 1594 г. «Книга о постничестве» Василия Великого и в 1602 г. «Часослов», а также титульный лист «Азбуки» 1598 г. Осталось неизвестным, сам ли он работал над книгами, или это сделали его ученики.
Последний раз имя Петра Мстиславца фигурирует в одном из документов, который относится к его бесконечной тяжбе с Мамоничами (1579 г.). Есть предположение, что в дальнейшем Петр Мстиславец работал в Острожской типографии. Скончался Петр Мстиславец после 1577 года.
Достойное место в списке первопечатников занимает Василий Тяпинский - просветитель, гуманист, писатель (1540-1600?)
Василий Николаевич Тяпинский родился в семье шляхтича в имении Тяпино под Полоцком.
Жизненный путь Василия Тяпинского почти не освещен письменными источниками. Год рожденияточно неизвестен. Традиционно считается, что он родился в 1540-х годах.
Василий Тяпинский продолжил гуманистические и культурно-просветительские традиции Великого княжества Литовского, заложенные Франциском Скориной, был лично и идейно связан с Симоном Будным, разделял его общественно-политические и религиозные взгляды.
В 1570-е годы Василий Тяпинский на свои средства организовал типографию (которая находилась, вероятно, в Тяпино) с намерением издавать книги на западнорусском языке (другие названия — русинский, старобелорусский, староукраинский, русский). У него была хорошая библиотека, необходимая для издательской деятельности. Решившись напечатать Евангелие на двух языках — церковнославянском и западнорусском, Тяпинский начал тяжёлую и сложную по тем временам работу по его переводу.
Сейчас известно два его издание Евангелия, которое вышло около 1570 года и содержит Евангелия от Матфея, Марка и частично от Луки (один хранится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге, другой — в библиотеке Антониево-Сийского монастыря). Эта часть издания обнаружена в XIX в. в рукописном сборнике, куда были вплетены 62 отпечатанных листа Евангелия Василия Тяпинского. Книга имеет оригинальную структуру: текст напечатан в 2 столбца (на церковнославянском и западнорусском) с многочисленными ссылками на литературные источники. Предисловие к этому изданию на 6 листах написана им же.
При переводе Евангелия на западнорусский язык Василий Тяпинский опирался на старославянские переводы Библии Кирилла и Мефодия. Издание украшено наборным орнаментом. Предисловие к Евангелию отличается от других предисловий изданий того времени публицистической страстностью, остротой поднимаемых вопросов. Василий Тяпинский осуждает церковную и светскую знать, которая безразлична к будущему Родины. Вся просветительская деятельность велась им из патриотических чувств к Родине. Про своё предназначение служить народу Василий Тяпинский писал в рукописном предисловии к Евангелию. Он высоко ценил свой «зацный, славный, острий, довстипный» народ, к которому относил и себя. Обеспокоенный упадком национальной культуры, духовности общества, он связывал его с общим упадком науки и морали, призывал панов и духовенство помочь посполитому люду, открыть школы и поднять науку «занедбаную») (на снимке — Евангелие В. Тяпинского)
Тяпинский стремился доказать большую пользу от чтения Евангелия на родном языке как «сумы закону божиего», которое даёт возможность лучше понять религию. Таким образом, просветительская программа Василия Тяпинского была рассчитана на подъём национальной культуры, школьного образования, письменности, книгопечатания, усиления позиций западнорусского языка, пробуждение гражданской активности народа и национального самосознания. В его творчестве присутствуют выраженные демократические тенденции.
Его подход к религии был рационалистическим, толерантным. Религиозное образование он связывал с просвещением вообще. Евангелие адресовал и взрослым, и детям, и кальвинистам, и православным, и всем, кто хочет читать эту книгу. В своём предисловии к Евангелию Тяпинский писал, что из-за тяжёлого материального положения и противодействия неприятелей ему пришлось выпустить только писания святых Матфея, Марка и начало из Евангелия Луки. Основную причину тяжёлого положения и упадка своей Родины он видел в официальной политике полонизации и окатоличивания, в поддержке этой политики местными феодалами, которые не только не помогали народу развивать свою культуру, но и сами отреклись от того, что когда-то было сделано их «фалебными предками», стыдились своего происхождения и языка. Поэтому, по Тяпинскому, «за такою неволею» вместо «мудрости и цвичения» «оплаканаянеумеетность пришла, же вжо некоторые и писмо се своим... встыдают».
Давно назревшим делом он считал открытие школ, в которых преподавание велось бы не на латинском или польском, а на западнорусском (белорусском) языке, достаточно богатом для использования его в учебных заведениях. Такие школы и изучаемые в них предметы, по его замыслу, должны соответствовать всестороннему развитию образования на родном языке и, значит, всестороннему развитию человека «для лепшогорозсудку», чтобы у них «детки смыслы свои неякоготовали, острили и в вере прицвичали». В своём издании Евангелия Василий Тяпинский поместил 210 глосс (слов-переводов), которые поясняли на полях книги непонятные или малопонятные слова.
Спиридон Миронович (Богданович) Соболь (1580-1645 ). Родился в Могилеве в семье бургомистра города. Близость православного Московского царства делала здешних жителей куда смелее в отстаивании вековых народных обычаев. Тут, на Могилевщине, люди открыто проявляли недовольство польской властью, не желали мириться с чуждыми уму и сердцу новыми порядками. Порой это приводило к столкновениям между православными и униатами.
Осенью 1618 года, бургомистр Могилева Соболь поднял жителей для массового протеста против прибытия в город униатской делегации — а явились они сюда, чтобы принять бразды правления над местными храмами. Делегацию униатов православные прогнали. Король Сигизмунд III сильно разгневался на могилевчан. Расправа с бунтарями была крайне жестокой: двадцать зачинщиков протеста — казнены, многие брошены в казематы, был репрессирован и отец Спиридона. Город оказался фактически разграбленным. Но главное — в наказание за дерзость жителей все православные церкви и монастыри Могилевской земли, вместе с их имуществом, перешли к новой униатской администрации. С детства знакомые людям богослужения были повсеместно прекращены. Православные молились дома или в поле, за городом. Да и то — втайне.
По сложившейся в то время традиции, школы, научные центры и другие просветительские учреждения могли успешно существовать только при монастырях — под финансовым и духовным покровительством Церкви. И когда иеромонах Иоиль (Труцевич) вместе со Спиридоном Соболем замышляли церковнославянскую кириллическую типографию, они понимали, что сначала нужно добиться от властей открытия какого-либо из прежних или — возведения нового православного монастыря. Как это сделать?
После недавних репрессий со стороны Варшавы даже говорить о строительстве близ Могилева православной обители было, мягко говоря, бессмысленно. Попросту — даже опасно. Однако нашлись такие люди среди местных богачей, кто не побоялся выделить под будущий мужской монастырь крупные суммы. Не обошлось и без подношений униатским чиновникам, в результате которых они стали чуть благосклоннее к православному Богоявленскому братству Могилева, одним из руководителей которого стал Спиридон Соболь. В мае 1620 года это братство получило благословение Иерусалимского патриарха Феофана III на строительство мужского монастыря неподалеку от Могилева, возле города Орши, на берегу Днепра. Осталось преодолеть сопротивление польских властей. И тогда богатые члены братства — Богдан Стеткевич и его жена, княгиня Елена Соломорецкая — выкупили имение Кутейно и село Поддубцы, что раскинулись за чертой Орши. Строительство возглавил иеромонах Иоиль (Труцевич), возведенный впоследствии в сан игумена этой обители, которая получила свое имя по названию местной речушки Кутеинки. Главный собор освятили в честь Богоявления — как и церковь Могилевского православного братства. Так возникло новое монашеское «общежитие»: Кутеинский Оршанский Богоявленский монастырь. С самого первого дня основания этой прославленной в истории Беларуси обители отец Иоиль (Труцевич) и его друг Серафим Соболь мечтали об организации в ее стенах масштабного книгопечатания — «друкарской справы», как говорили и по сей день говорят в этих краях. И двум деятельным личностям удалось осуществить задуманное грандиозное дело.
Правда, еще до основания монастыря, Спиридон Соболь уже имел некоторый опыт в издании книг. Он учился в школе Могилевского православного братства, а затем переехал в Киев и преподавал там в Киевской братской школе.
А вот первую свою книгу, уверены исследователи, Соболь напечатал все-таки в Могилеве — еще до восстания жителей против церковной унии, в 1616 году. Потом, после чудовищного разорения Могилева поляками, пришлось Спиридону уехать снова в Киев, где он смог продолжить занятия любимым делом — друкарством. Его труды и знания были оценены по достоинству. В Киеве он, так же как и другой известный печатник Тимофей Вербицкий, получает помощь митрополита Иова Борецкого в открытии собственной частной типографии. С самим Вербицким Соболь активно сотрудничал. Вербицкий передал Соболю доску, использовавшуюся Иваном Фёдоровым в Москве ещё при издании Апостола 1564 года.
Немало книг издал в своей киевской типографии печатник Соболь, однако вскоре было объявлено, что отныне монополия на производство книжной продукции будет принадлежать исключительно Киево-Печерской лавре. И Спиридон Миронович решил вернуться на родину: принял приглашение того самого Богдана Стеткевича, выделившего денежные средства на Оршанский Кутеинский монастырь (к тому времени обитель уже была объявлена лаврой, то есть — не только местом молитвы, но и центром духовного просвещения). Здесь, в Кутеинской лавре, своего школьного друга радушно встретил игумен Иоиль (Труцевич).
Спиридону Соболю удалось привезти в Кутейно важную часть оборудования из своей частной киевской типографии, поэтому работа на родине наладилась очень быстро. Он нашел полное взаимопонимание с монастырским (отец Иоиль) и светским (Богдан Стеткевич) руководством нового просветительского центра. И, помимо богослужебных книг, типография Кутеинского монастыря начала печатать учебники для самых маленьких. Игумен Иоиль, друкарь Соболь и помещик Стеткевич думали в первую очередь о грядущих поколениях земляков, о сохранении для них во всей природной красоте исконного белорусского языка
Так, вслед за книгами церковного содержания — «Часослов», «Молитвослов», а также духовно-просветительских — «Брашно духовное», «Лимонарь», посвященных жизни православных подвижников, появился «Букварь». Кстати, слово это — букварь, по некоторым данным, придумано лично Спиридоном. На обложке первого учебного пособия для белорусских мальчиков и девочек Соболь напечатал: «Букварь сиречь, начало учения детем, начинающим чтению извыкати». Вышла книжка очень быстро — в том же 1630 году, когда Соболь со своей киевской типографией перебрался под крышу Кутеинского Богоявленского монастыря.
А еще «измыслил» остроумный друкарь такое понятие, как «азбука» — слово это впервые появилось в «Букваре», в его начальном разделе — мол, приступаем к осмыслению букв: аз, буки... Раздел так и назван — «Азбука». И прижилось емкое словцо, принял его народ.
Спиридон Соболь понимал, что дети лучше усваивают знания с помощью наглядных картинок, и потому не поленился и не поскупился снабдить «Букварь» пышными и витиеватыми иллюстрациями. Изысканные цветные гравюры выполнялись специально обученными кутеинскими резчиками, а духовные тексты, помещенные в «Букварь», сопровождались «говорящими» рисунками. А еще — начальными сведениями об искусстве стихосложения, ибо Спиридон Миронович полагал, что нельзя быть образованным человеком без понимания поэтики и поэзии.
Удивительное, чудесное получилось издание! Недаром в Орше установлен мраморный памятник соболевскому «Букварю», где высечена первая страница великой книги.
Надо сказать, за время работы Кутеинской типографии Спиридон Соболь обзавелся знакомствами в Москве. Он, по стопам великого белоруса Симеона Полоцкого, посетил Русь в 1639 году. Но поначалу не заладилось у Спиридона партнерство с москвичами: подобно своему великому предшественнику Франциску Скорине, Соболь был выпровожен из пределов Московского царства с таким вот резюме: «Государь указал того могилевца Спиридона Соболя... отпустить назад в Литву, а в Москву его отпущать не велел, чтоб в его ученье и в книгах смуты не было».
Но приближались и на Руси времена просвещения, связанные, в первую очередь, с деятельностью нового патриарха Никона, ставшего предстоятелем Русской Православной Церкви в 1652 году. Вскоре по восшествии на первосвятителький трон затеял Никон основать на Валдае Иверский монастырь. Помимо чисто хозяйственных, встал перед патриархом-реформатором и такой вопрос — где взять братию крепкую духом, деятельную? Откуда? Из Кутеинского Оршанского Богоявленского монастыря. Кто подсказал патриарху эту мысль — доподлинно неизвестно, однако братия Кутеинской обители охотно согласилась переселиться на Валдай в связи с очень тревожной обстановкой в восточной Беларуси.
Скорее всего, Никон в своих размышлениях про обустройство Иверского Валдайского монастыря не забывал и о развернутой им на Руси просветительской деятельности. Нужны были новые книги, причем — в количествах, превышающих прежние. И, разумеется, распорядился Никон о том, чтобы в целости и сохранности перевезти на Валдай типографию Кутеинского Оршанского Богоявленского монастыря. Что и было сделано со всевозможными треволнениями и даже злоключениями, однако в конце концов — все устроилось.
Большая беда постигла кутеинских монахов при переезде братии от Орши до Валдая: в пути занемог и скончался их отец-основатель, игумен-строитель Иоиль (Труцевич). Как писал впоследствии один из старых знакомых игумена, настоятель «умер от кручины по родине».
А типография Кутеинского Оршанского монастыря еще долгие годы печатала книги по заказу патриарха Никона — фактически выполняла она госзаказ, оставаясь при этом первой и единственной на Руси провинциальной типографией (расположенной не в Москве). И вскоре после того, как был низложен святейший патриарх Никон, белорусскую типографию перевели в Москву, на Печатный двор.
В последние годы жизни, вернувшись из неудачной поездки в Москву, Спиридон Соболь жил в Киеве, постригся в монахи Киевского православного братства, был монахом Киево-Печерской лавры, как считают исследователи, работал в лаврской типографии. Так же, как и у Т. Вербицкого, деятельность Соболя на последнем этапе жизни связана с просветительской миссией православной церкви в Валахии.
Печатник умер в 1645 году в Мултанах в самый разгар своей там работы. Смерть помешала Соболю осуществить многие планы, так в частности он планировал открыть во Львове собственную типографию. В течение длительного времени оборудование и материалы Спиридона Соболя успешно применялись во многих украинских, белорусских, русских и румынских типографиях.
Именем Спиридона Соболя в г. Могилёве названа типография: «УПКП Могилевская областная укрупненная типография имени Спиридона Соболя». В Орше его именем названа улица. На здании Свято-Духовской церкви Кутеинского монастыря в 1998 году установлена мемориальная доска Спиридону Соболю.
Александр Медельцов
историк, член Союза писателей Беларуси