17 сентября Республика Беларусь отмечала государственный праздник - День народного единства. Он был учреждён 7 июня 2021 года Указом Президента Республики Беларусь А.Г. Лукашенко. Праздник приурочен к годовщине польского похода Красной Армии, начавшегося 17 сентября 1939 года, в результате которого произошло воссоединение белорусского народа и Западная Белоруссия присоединена к Белорусской ССР.
На территории Западной Белоруссии в 1920—1930-х годах польские власти отторгали верующих от Православия, захватывали храмы, расхищали имущество церквей, насаждали униатство. После подписания Рижского мирного договора 1921 года около 3 миллионов православных белорусов, проживавших на оккупированной территории Западной Белоруссии, вошли в состав польского государства. Но правительства Польши отнюдь не собирались выполнять предписания документа и даже требования Конституции. Права национальных меньшинств на «восточных окраинах» новых хозяев не волновали.
По данным переписи 1921 года, на территории Гродненско-Волковысской епархии проживали 484 тысячи православных, действовали два монастыря, 250 церквей, объединенных в 20 благочиний.
В 1923 году к епархии присоединен Новогрудский повет. Позже Августовский, Белостокский, Бельский, Гродненский, Сувалкский, Сапоцкинский, Волковысский, Слонимский поветы Новогрудского воеводства. В 1928-м — приходы Барановичского и Несвижского поветов.
По всей Западной Белоруссии Православная церковь, находясь в условиях польской оккупации, стремилась к выполнению главной задачи — духовному служению людям и стране. Ее приходы считались основным звеном, формировавшим семейные христианские традиции. Большое внимание уделялось воспитанию детей и молодежи. Чтобы влиять на подрастающее поколение по-своему, польские оккупанты в «Восточных Кресах», как они называли Западную Белоруссию проводили свою политику против Православия.
Уже с 1919 года польская католическая курия римского костела начала осуществлять давнишнюю цель: не только полонизацию, но и денационализацию белорусов. Ссылаясь на фиктивные сепаратистские тенденции среди коренного населения, высшая администрация замыслила иезуитскую акцию как раз в духе собственных националистических изысков: создать карманную польскую автокефальную православную церковь, подчинить ее политическим интересам государства-агрессора.
В январе 1922 года польское министерство исповеданий приняло «Временные правила об отношении правительства к православной церкви в Польше». Смысл этого новшества сводился, к тому, что церковь «переходила в полное и реальное распоряжение административных властей». Перед лицом такой опасности все православное население «коронной» Польши и ее восточных окраин-колоний, объединившись, сумело на время противостоять правящей клике «чиновников от религии». Участники Гродненского епархиального съезда и епископ Владимир (Тихоницкий) смогли отстоять каноническое единство с Русской Православной Церковью. Об этом свидетельствовала резолюция съезда от 14 июля 1922 года. Однако уже в октябре епископ Владимир освобожден от управления Гродненской епархией, а 8 января 1923-го тайно вывезен и заточен в Дерманский монастырь. 30 ноября 1923 года «за твердое стояние на почве канонической правды» Патриарх Тихон возвел гродненского владыку в сан архиепископа. 14 ноября 1924-го польское правительство выслало архиепископа Владимира из страны.
В 1921 году было решено оставить в собственности одного прихода только 36 га земли. Из-за этого земельные владения православной церкви в Польше уменьшились со 146 тысяч га в 1918 году до 85 тысяч га в 1933-м.
Еще одним ограничением, способствовавшим сокращению численности православных приходов, стала идея о том, что на каждый приход должно приходиться минимум 4 тысячи верующих. Наряду с таким внешним воздействием, лишавшим православную церковь имущества, материальной базы для ослабления ее позиций, власти использовали и другие инструменты. Можно сказать, что «реформы» коснулись всех аспектов церковной жизни.
Понятно, этот процесс проходил в условиях внутреннего кризиса православной польской церкви и разгула требований католической элиты о распространении на новых, оккупированных территориях соответствующих идеологических взглядов любой ценой. Таким образом, новая система государственно-церковных отношений выстраивалась при условии полного подчинения православных иерархов установкам и политическим амбициям правящей хунты. Троих непокорных местных церковных иерархов и священников арестовали и отправили в изгнание. Одного из них, настоятеля Жировичского Свято-Успенского монастыря архимандрита Тихона (Шарапова) в 1924 году арестовали, позже он эмигрировал.
Патриарх Константинополя Григорий VII благословил 11 ноября 1924 года автокефалию Польской православной церкви. В ее состав вошли пять епархий. Буржуазная Польша грубо нарушила этноконфессиональные права всего местного населения.
Для отторжения верующих от Православия и возрождения униатства, в том числе и в пределах Гродненской епархии, возле Слонима в 1924 году учрежден миссионерский центр Альбертин, в Сынковичах действовал его филиал. А позже, в 1938-м, в Гродно уже действует проправительственный Польский православный научно-издательский институт. Словно пауки, опутали сетью всю Гродненскую епархию «общества православных поляков».
Кроме ограничений на владение землей, установленных для православных приходов, проблемой было и изъятие домов причта, в которых жили священнослужители. Так, правительство Белорусской Народной Республики сообщало в обращении к патриарху Московскому Тихону: «Польские власти заставляют духовенство жить вместе с крестьянами, а дома причта конфисковываются государственной властью и передаются под польские школы, помещения для жандармерии и тому подобное».
Еще больше усиливал зависимость священников от светских властей вопрос жалования, которое поступало через министерство вероисповеданий и образования. Даже священноначалие не получало эти денежные средства вовремя. Причем это было именно пособие с неопределенной суммой, а не фиксированный оклад. Давление на православных верующих могло оказываться и в грубо-принудительной форме
Основным языком, на котором должна была вестись церковная проповедь, чиновники считали польский. На нем печатались православные календари и учебники по Закону Божьему для детей. Использование местного языка на какое-то время дозволялось там, где не было возможности быстро провести переход на государственный язык.
Так, в Новогрудском воеводстве 70% священнослужителей преподавали Закон Божий на польском. В Виленской епархии архиепископу пришлось издать распоряжение, что законоучители в преподавании должны использовать польский.
Воспитать новое поколение лояльных священнослужителей должна была новая система духовного образования. Церковный историк Константин Скурат характеризовал его так: «Все прошлое, в том числе и события, связанные с унией XVI–XVII веков, преподносилось в понимании католическом. Богатейшие русские богословские труды были устранены, а их место заполнили новоизданные псевдонаучные творения».
Опасения властей вызывали и богослужебные книги, изданные в царской России и содержавшие молитвы за царя, и православный календарь с «русскими» праздниками как память Казанской иконы Божьей Матери, установленной в честь избавления Москвы от польских интервентов.
Следующим шагом стала ревиндикация православных святынь в Западной Белоруссии, то есть процесс отчуждения храмов и имущества православной церкви, ранее принадлежавших униатам. 22 октября 1929 года генеральный комиссар восточных земель издал циркуляр о ревиндикации — в Гродненской епархии под нее подпали 174 православные церкви. Было отнято в том числе около 100 храмов и кафедральный Софийский собор.
По мнению правящей администрации, нельзя было допускать даже незримого духовного единства с восточным соседом. Фактически польская клика таким образом осуществляла религиозный этноцид белорусского народа.
По существу, это был двоякий процесс: материального и духовно-религиозного характера. Костел захватывал православные храмы, постройки, земли, а также обращал в свою собственность их имущество, утварь. Масштабы деятельности не поддавались даже формальному учету — полностью зависели от прихоти местных нуворишей. Отобранные храмы либо перестраивались по римско-католическому образцу, либо закрывались, либо разбирались. Печальным итогом года стала католическая «перестройка-реконструкция» отобранных костелом 497 храмов.
В конце 1930-х начался насильственный процесс разрушения православных храмов. Вандалы из буржуазного государства в 1938 году разобрали гарнизонную церковь Александра Невского.
В 1929 году католический епископат потребовал ревиндикации 700 православных храмов, фактически ликвидации Православной церкви в Западной Белоруссии. Тогда же митрополит автокефальной церкви Дионисий (Валединский) в рождественском послании с горечью признавал: «Нашу Святую Православную Церковь в Польше посетил Господь в истекшем году бедствием, равным избиению вифлеемских младенцев, ибо клир Римский хочет отнять у нас половину святых храмов наших и тем лишить более 2 миллионов верующих младенцев наших духовного окормления и церковной жизни». Ценой неимоверных усилий всех объединившихся православных удалось спасти и сохранить некоторую часть собственных святынь. Очевидны параллели между политикой тогдашних польских властей и процессами, происходящими на современной Украине и в странах Балтии.
Сегодня также имеют место националистическая политика руководства, стремление оторвать церкви своей страны от русской традиции, давление на православных верующих и даже переход на новый богослужебный стиль.
(по материалам исторических и православных источников)
Александр Медельцов
Историк, член Союза писателей Беларуси