Сергей Есенин – один из самых популярных, самых читаемых в России поэт.
В последнее время о Сергее Есенине написано очень много, хотя уже не осталось живых свидетелей его короткого взлета. Остались воспоминания о нем, остались его стихи, письма. Эмоциональный, тонко чувствующий красоту окружающего мира, очень ранимый и вспыльчивый поэт прошел сложный путь к вере.
Отношение с Богом у Есенина были сложные и противоречивые.
Религиозность в стихах Есенина по-разному проявляется в разные периоды его творческой деятельности. Если в стихах 1914 года довольно часто проскальзывает ироническое отношение Есенина к религии, то позже, в 1915–1916 гг., поэт создает немало произведений, в которых религиозная тема берется всерьез. Сам поэт так поясняет свое увлечение христианскими сюжетами, религиозными образами и символами: "Самый щекотливый этап - это моя религиозность, которая очень отчетливо отразилась на моих ранних произведениях. Этот этап я не считаю творчески мне принадлежащим. Он есть условие моего воспитания и той среды, где я вращался в первую пору моей литературной деятельности...
Сергей Александрович Есенин вышел из крестьянской среды. Талант поэта, его мировоззренческие искания, темы его творчества, эстетические пристрастия, его этика, - всё это корнями уходило в детство. Как написал уже в пору «Москвы кабацкой» С. Есенин: «Всё живое особой метой отмечается с ранних пор». Для понимания феномена Есенина следует иметь в виду, что он родился и рос в семье, в которой проявлялась религиозная культура. Большое влияние на него оказал сам семейный уклад – религиозность деда (Ф.А. Титова) и бабушек (Н.Е. Титовой и А.П. Есениной), матери (Т.Ф. Титовой).
Дед поэта, Никита Осипович Есенин, в молодости готовился уйти в монастырь, но, прожив холостяком до 28 лет и мечтая более всего о жизни духовной, все-таки женился на шестнадцатилетней Аграфене Артюшиной. К детям и внукам его навсегда пристало прозвище "монахи". "Серега-монах" долго считал себя сиротой при живых родителях, которые, живя отдельно друг от друга, отдали мальчика на воспитание деду с бабкой по материнской линии. Сестра поэта, Е.А. Есенина, вспоминала: «После смерти дедушки бабушка Аграфена Панкратьевна осталась с малолетними детьми. Основным доходом ее стали жильцы: художники, работавшие в нашей церкви, и монахи, ходившие по деревням с чудотворными иконами». «Когда мать ушла от Есениных, – писала Е.А. Есенина, – дедушка взял Сергея к себе… Каждое воскресенье он, дедушка идет в церковь к обедне». О жизни другой бабушки вспоминала сестра поэта А.А. Есенина: «Совершенно иной жизнью в своей семье жила бабушка Наталья Евтеевна (Евтихиевна), в девичестве Кверденева; 1846–1911. Она была человеком тихим, кротким, добрым и ласковым. Была она набожна и любила ходить по монастырям». Впоследствии Есенин вспоминал об этой своеобразной атмосфере дома, о первых духовных и литературных впечатлениях: «Часто собирались у нас дома слепцы, странствующие по селам, пели духовные стихи о прекрасном рае, госте из града неведомого»
Описанный позднее во многих стихах путь странника-богоискателя проходил неоднократно и сам поэт: «С восьми лет бабка таскала меня по разным монастырям, из-за нее у нас вечно ютились всякие странники и странницы, распевались разные духовные стихи». В пути он знакомился с легендами, сказаниями, частушками, сказками. Сам поэт вспоминал в 1924 году: «Первые мои воспоминания относятся к тому времени, когда мне было три-четыре года. Помню: лес, большая канавистая дорога. Бабушка идет в Радовецкий монастырь, который от нас верстах в 40. Я, ухватившись за ее палку, еле волочу от усталости ноги, а бабушка все приговаривает: “Иди, ягодка, Бог счастье даст”». Часто собирались у нас дома слепцы, странствующие по селам, пели духовные стихи о прекрасном рае, о Лазаре, о Миколе. Дедушка пел мне песни старые, такие тягучие, заунывные. По субботам и воскресным дням он рассказывал мне Библию и священную историю". Потом мать вернулась в семью, но отчуждение между ней и сыном осталось до конца жизни. Хрестоматийное "Ты жива еще, моя старушка" посвящено не Татьяне Федоровне, матери поэта, а бабушке, выходящей встречать маленького Сережу "в старомодном ветхом шушуне".
По словам местного священника, Сергей был "отмечен Богом". Он был другим, совсем не похожим на рязанских белесых и конопатых мальчишек: хрупкий, синеглазый, не от мира сего. И ранние стихи Сергея Есенина были о любви и о вере.
Между сосен, между ёлок
Меж берёз кудрявых бус
Под венком в конце иголок
Мне мерещится Исус
Большое влияние на поэта, позднее отразившееся в его творчестве, оказали иконы, бывшие в доме деда. В доме Ф.А. Титова, по словам Е.А. Воробьевой, «десять икон было в два ряда во весь угол. Казанская Божья Матерь, Тихоновская (Тихвинская) Божья Матерь, Николай Угодник-Чудотворец. Потом была икона, гроши ей подают от пожара в церкви Неопалимая Купина. Потом Серафим Угодник, потом у нас была Иверская Божья Матерь. Еще благословение папы с мамой. И дедушкино благословение было, и крестного благословение. Это когда венчают и потом благословляют, то эта икона так и остается». Иконы создали тот визуальный образ, фон, который затем ассоциативно, проявился в произведениях поэта. Иконописные образы, вошедшие в жизнь Есенина в детстве, стали героями его произведений, знаками постижения бытия его лирическим героем.
Учеба во Спас-Клепиковской второклассной школе оказало большое воздействие на личность Есенина. Это учебное заведение отличалось основательным подходом и гуманными методами обращения со школьниками. В «Инструкции Педагогическому Совету» было сказано, что «заведение в с. Спас-Клепиках ставит себе целью подготовить учеников к жизни, т.е. дать им возможность по окончании курса самостоятельно разбираться во всех жизненных вопросах и критически относиться ко всем окружающим их явлениям».
Обучение здесь строилось на новаторских принципах. Так, в школе не было «репрессий, отметок, ставящих ученика во враждебное отношение к преподавателям». Главное внимание обращалось на воспитание учащихся «в духе церковно-религиозном». Преподаватели должны были заботиться о том, «чтобы укрепить в детях живое благочестие и преданность православной церкви, и воспитать добрые нравственные навыки». Изучение иконописи также входило в программу занятий во второклассных школах.
"Я изменился во взглядах, но убеждения те же и еще глубже засели в глубине души... - писал он в 1913 году своему школьному другу Григорию Панфилову. - Гений для меня человек слова и дела, как Христос. Люди, посмотрите на себя, не из вас ли вышли Христы и не можете ли вы быть Христами. Разве я при воле не могу быть Христом, разве ты тоже не пойдешь на крест, умирать за благо ближнего? Люби и жалей людей и преступников, и подлецов, и лжецов, и страдальцев, и праведников: ты мог и можешь быть любым из них"
С 20 апреля 1916 г. до середины марта 1917 г. Есенин служил в Царском Селе в качестве санитара в Царскосельском военно-санитарном поезде № 143 имени императрицы Александры Федоровны. Полковник Д.Н. Ломан (в его ведении находился поезд и лазарет), под началом которого служил поэт, был ктитором Федоровского городка. Он создавался как центр «Общества возрождения художественной Руси». Ю.Д. Ломан впоследствии вспоминал: «По вечерам в гостиной или кабинете отца собирались художники, архитекторы, музыканты, собиратели древностей и литераторы. Велись горячие споры о русской старине, о чистоте нашей речи и о возрождении художественной Руси». Гостями таких вечеров были художники В.М. и А.М. Васнецовы, М.В. Нестеров, Н.К. Рерих, И.Я. Билибин; архитекторы А.В. Щусев, А.В. Померанцев и С.С. Кречинский, приходил руководитель великорусского оркестра В.В. Андреев, коллекционер древних русских икон академик Н.П. Лихачев привозил показывать редчайшие древние иконы. На этих собраниях бывал и Есенин. Эти вечера не могли не оставить впечатления в его душе, ведь тема обращения к истокам, корням русской культуры и искусства была значима и для него. Знакомство с выдающимися художниками способствовало формированию у поэта особого, подчас «живописного» подхода к своим произведениям.
В марте 1915 года Есенин встречается с Александром Блоком и читает ему свои стихи. Появление столь необычного, исконно русского молодого поэта всколыхнуло богемно-поэтический Петроград.
Таким образом, все формирование личности Есенина (семейная обстановка, обучение в Спас-Клеписковской учительской школе, Московском городском университете имени А.Л. Шанявскаго) подготовляло поэта к восприятию всей совокупности современных ему и актуальных в тот период философских идей и глубокой литературно-религиозной традиции.
Через природу раскрывается связь души поэта с божественным бытием. Ключевые слова: мотив молитвы, литургичность, странничество, природа как храм. Сергей Есенин на протяжении всей своей жизни и всего творческого пути «всецело был поглощен безраздельной любовью к гармонии божественного бытия и России - как к его воплощению. Поэзия Есенина предстает как выражение земного и небесного мира, который в ранней лирике поэта, в первой книге стихов «Радуница» (1915), включающей стихотворения 1910-1915 годов, раскрывается как поэтическая Святая Русь.
Говоря об устремленности молодого поэта к «небесному, вечному», исследователи так характеризовали «Радуницу»: «"Славословья природы", поэзия быта, искорки молодой любви и молитвы Богу - вот спектр этой едва распускающейся поэзии». Для ранней лирики Есенина характерно представление о том, что Бог растворен, разлит в природе. В его стихах копны и стога похожи на церкви, «ивы - кроткие монашки», в лапах елей видятся ангельские крылья. Свет звезд - это «звездные псалмы», которые льются с небес. Река поет про «рай и весну», ели пахнут ладаном, в лесу звучит «молебен птичьих голосов», березовые стволы похожи на свечки, ягоды рябины - словно кровавые раны на теле Христа. Ветер соотносится с образами, связанными с богослужением: «Запах ладана от рощи ели льют, Звонки ветры панихидную поют» («Зашумели над затоном тростники...». 1914). В другом стихотворении этого же года «Троицыно утро, утренний канон...» звучит «благовест ветра». Природа в этих стихах Есенина - огромный храм, в котором идет служба. И сам герой - участник этого богослужения: «Я молюсь на алы зори, причащаюсь у ручья» («Я пастух, мои палаты...»). В стихотворении «Пасхальный благовест» (1914) со звуками колокола, созывающего крестьян на заутреню, рождается в душе поэта ощущение красоты пробуждающейся природы:
«Колокол дремавший
Разбудил поля,
Улыбнулась солнцу
Сонная земля».
Основной мотив лирики 1914 года - благодать. Благоговейное поклонение природе особенно заметно в стихотворении «Чую радуницу Божью...» (1914):
«Чую радуницу Божью
Не напрасно я живу,
Поклоняюсь придорожью,
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венком, в кольце иголок,
Мне мерещится Исус.».
В природе, по Есенину, все имеет живую душу, способную радоваться и страдать, веселиться и печалиться. Его излюбленным художественным приемом становится олицетворение: «У лесного аналоя воробей псалтырь читает» («Сохнет стаявшая глина...»), «черная глухарка к всенощной зовет» («Дымом половодье...»). Религиозное настроение поэта, которым глубоко проникнута его лирика, своеобразно. «Молитвы Богу» в поэзии Есенина звучат не в своей самоцельности, а лишь в неизменной сопряженности с образами родного поэту края.
«Опять я теплой грустью болен
Овсяного ветерка
И на известку колоколен
Невольно крестится рука».
В первых книгах Есенина «Радуница» и «Голубень» через природу раскрывается связь души поэта с божественным бытием. Мир природы и православного храма взаимопроницаемы.
«Троицыно утро, утренний канон,
В роще по березкам белый перезвон»
Или:
«Под окном от скольких ветел
Перепельи звоны ветра,
Тихий сумрак, ангел теплый,
Напоен нездешним светом»
Ангел теплый сравнивается с явлением природы, тихим сумраком. В другом стихотворении эти дорогие поэту образы также следуют один за другим, снова возникает мотив молитвы:
«Задымился вечер,
Дремлет кот на брусе,
Кто-то помолился:
"Господи Иисусе"».
Герой стихотворения ощущает в себе духовную силу под влиянием храмовой службы природы:
«Закадили дымом под росою рощи...
В сердце почивают тишина и мощи»
Лирический герой молится «дымящейся земле», «в синеву», «на алы зори». Природа пронизана молитвой: «родные степи» звенят «молитвословным ковылем».
«Начинающий Есенин, как писал русский поэт В. Ф. Ходасевич, - полуязычник. Это отнюдь не мешает его вере быть одетою в традиционные образы христианского мира» Но подобные элементы «языческого обожествления» земли не нарушают целостности плана Божественного бытия в поэтическом мире Есенина, который проявляется на всех уровнях: Бога, человека и природы.
Но доктор филологических наук, писатель В.В. Лепахин не согласен с мнением В.Ф. Ходасевича, что Есенин был в начале своего творчества «полуязычником»: «Космос в ранней лирике Есенина, пишет он, весь пронизан Литургией: от небес до земли, от звезд до травы, все на свой лад, в разных формах непрерывно служит Творцу». Для «Радуницы», как и для ранней лирики Есенина в целом, характерно освящение русской природы как богоданной, соседствующей со странничеством. И природный мир в стихах поэта оказывается уже освящен Богом, и это странничество «сходно с паломничеством по святым местам».
В ранней лирике Есенина мотив странничества соседствует с мотивом молитвы.
Тепло и проникновенно звучит стихотворение, описывающее молитву матери о сыне, «павшем герое»:
«На краю деревни
Старая избушка,
Там перед иконой
Молится старушка».
Ко всеобщей молитве призывает Богородица в стихотворении «Иисус Младенец»:
Собрала Пречистая
Журавлей с синицами
В храме. «Пойте, веселитеся
И за всех молитеся»
В ранних стихах Есенина воплощена мечта о некоем идеальном мире, которая, несомненно, связана с христианским идеалом незримого Божьего Града, небесного Иерусалима, с православным идеалом Святой Руси, а также с мотивом странничества.
Но и земная Россия в ранней лирике Есенина оказывается пронизана небесной благодатью. Российский филолог, профессор И.А. Есаулов, говоря о «Радунице», подчеркивает пасхальную доминанту сборника, о которой свидетельствуют поклонение сущему и устремление к «нездешнему», «ощущение благодати Божией, разлитой в мире, которое сочетается с поминальной грустью», а грусть - с мотивом странствия. «Пасхальная доминанта» выражена в понимании жизни как странствия и смерти как упокоения у Престола Господня.
В некоторых стихах Есенина христианская символика представляет не просто поэтическую образность, но выражает подлинное религиозное переживание лирического героя. Таково стихотворение «За горами, за желтыми долами...» (1916) с образами монастыря и бедной странницы, которая каждый вечер идет поклониться любви и кресту:
«Кроток дух монастырского жителя,
Жадно слушаешь ты ектенью,
Помолись перед ликом Спасителя
За погибшую душу мою»
Лирический герой считает себя грешным для молитвы, просит праведников о молитве за его грехи, за «погибшую» от грехов душу.
Но весь этот мир, казавшийся незыблемым, рухнул и исчез в 1917 году, на смену ему пришли разруха и голод. Многим казалось, что для того, чтобы выжить в этом новом мире, надо отвергнуть мир старый со всеми его устоями и традициями.
Есенин видел для себя новый путь, предчувствовал в себе огромную силу "лучшего в России поэта", преемника Пушкина, перу которого принадлежали, кстати, и богоборческие строки. Есенин искренне примкнул к большевикам, он не был проходимцем, не продавал себя. От революции он ждал осуществления русской крестьянской мечты об идеальном, святом мужицком царстве.
Близким другом Сергея Есенина теперь становится Анатолий Мариенгоф, язвительно-циничный поэт-денди, выходец из дворянской семьи, атеист, поклоняющийся только искусству. Вместе с Есениным они становятся "отцами-основателями" нового литературного направления - имажинизма (от image - образ). Казалось, что поэтические поиски уводят поэта все дальше и дальше от его православного деревенского детства. Внешне Сергей часто оказывается в тени Мариенгофа: они носят одинаковые костюмы, бабочки, трости, оба эпатируют публику невероятными выходками.
Один из членов группы имажинистов писатель Матвей Ройзман вспоминал, как "Есенин рассказал о том, как красноармейцы попросили в каком-то мужском монастыре приюта для своих раненых и обмороженных товарищей. Монахи приняли их, потом выдали белогвардейцам, да еще сами принимали участие в умерщвлении наших воинов. "Вот они, новые Иуды!" - воскликнул Есенин.
Нет ничего удивительного в том, что поэт в период революции и Гражданской войны отошел от веры. Атмосфера той эпохи была перенасыщена нетерпимостью и насилием, борьба шла не только на фронтах, но и в душах людей. Для того чтобы выжить в те страшные годы, надо было уметь меняться. Есенин умел. Но, как истинный талант, он не мог лицемерить, и его желание "задрав штаны бежать за комсомолом" было таким же искренним, как ранние стихи о Христе и Богородице. Имажинизм занял в его душе место религии, он молился теперь не на образа, а на поэтический образ
«Совесть неугасима в человеческой душе, - писал русский писатель Б. Н. Ширяев, - она тоже дар Божий... Глубоко грешный в своей земной жизни Сергей Александрович Есенин, не устоявший в ней против окружавших его суетных соблазнов, вопреки их тлетворному влиянию сохранил совесть, эту последнюю искру Божию в своей душе, сохранил ее вместе с верой в Светлого Спаса и Пречистую Матерь Его».
В апреле 1925 года в газете "Беднота" появляется поэма "Новый завет от Демьяна Бедного" - удивительно циничное творение, ставшее литературным "прообразом" антихристианской поэмы Ивана Бездомного из "Мастера и Маргариты". Уже через месяц в ответ появились есенинские строки, которые ходили по Москве в списках: "Послание евангелисту Демьяну".
Ты сгустки крови у креста
Копнул ноздрей,
кактолстый боров.
Ты только хрюкнул
на Христа,
Ефим Лакеевич Придворов.
(С. Есенин назвал отчество Демьяна Бедного Лакеевич, созвучного с Алексеевич. Настоящая фамилия Демьяна Бедного была Ефим Алексеевич Придворов. Отличался воинствующим атеизмом. Постоянно публиковался в газете «Безбожник». Приветствовал в стихах снос храма Христа Спасителя)
Интересна история этого знаменитого стихотворения: много лет литературоведы не могли с уверенностью утверждать, что его написал именно Есенин, но в 1999 году петербургский ученый Михаил Эльзон обнаружил рукопись "Послания", и сейчас можно сказать, что именно Есенин оказался чуть ли не единственным защитником Христа.
Сестра поэта вспоминала, что к концу жизни поэт вновь стал молиться, возил с собой Библию и распятие. Он предчувствовал свою близкую гибель. И последние стихи, и поэма "Черный человек" кричали об ужасе приближающегося конца. Его не услышали, или сделали вид, что не слышат. "Черный человек" был истолкован как пьяный бред окончательно опустившегося поэта, которому было не по пути с новой жизнью.
Несомненно одно: воинствующий атеизм, ставший религией тоталитарного государства, не смог заменить Есенину детскую веру в Богородицу и Христа: впитанное с молоком матери, оказалось сильнее богоборческого духа эпохи 1920-х годов.
27 декабря 1925 года Сергей Александрович Есенин трагически погиб. Истинные причины его гибели были скрыты, но многие современники всё же не поверили в то, что поэт покончил с собой. Муж Екатерины Есениной, поэт Василий Наседкин говорил ей: «На самоубийство не похоже»
В числе других свидетелей посмертного вида Есенина утром 28 декабря в «Англетере» был художник В. Сварог. Он сделал рисунки погибшего поэта и заметил детали, свидетельствующие о насильственной смерти. Основываясь на них он говорил впоследствии: «Есенина спешили «убрать»... Сначала была «удавка» - правой рукой Есенин пытался ослабить ее, так рука и закоченела в судороге. Голова была на подлокотнике дивана, когда Есенина ударили выше переносицы рукояткой нагана... Вешали второпях, уже глубокой ночью...»
«Казненный дегенератами» - так называлась статья известного писателя Б. Лавренева, вышедшая сразу после гибели Есенина.
В Православной Церкви, так же изначально нашлись священники, не поверившие в самоубийство. Мать Сергея Есенина Татьяна Федоровна хорошо знала, что самоубийц не отпевают, но тем не менее сумела доказать священнику московской церкви, что ее сын не самоубийца, и он совершил обряд отпевания. Об этом в 1960-е годы рассказывала Анна Берзинь, одна из организаторов похорон великого поэта, «...Утром предполагалась гражданская панихида, но я знала, что мать Сергея отпевает его заочно у ранней обедни, и она хотела непременно предать его земле, то есть по христианскому обряду осыпать, рассыпая землю крестообразно».
По данным исследователя жизни и гибели Есенина Н. Сидориной, панихиды по нему совершались в трёх церквях: в Москве, в Ленинграде и на Рязанской земле. В Казанской церкви села Константиново Сергея Александровича заочно отпел его духовный наставник протоиерей Иоанн Смирнов, а в соседнем с селом Константиново селе Федякино - священник Василий Гаврилов. Его правнук А.Б. Калякин вспоминает, что отец Василий служил панихиды по Есенину вплоть до своего ареста в 1938 г. В то время за отпевание самоубийц и панихиды по ним сразу лишали священнического сана. Значит, достаточно убедительными были свидетельства родственников о том, что Есенин не покончил с собой, а был убит.
Но в течение почти восьмидесяти лет версия о самоубийстве упорно внедрялась в сознание советского народа.
Первым, кто официально стал опровергать эту версию, стал полковник милиции, следователь по особо важным делам Э. А. Хлысталов. Узнав, что вынимал Есенина из петли медик «скорой помощи» К. М. Дубровский, он, в 1990-х гг., чтобы выяснить подробности, обратился с письмами к его еще живой жене. Вначале Хлысталов не получил ответа на свои послания. Но через некоторое время ему пришло письмо, в котором выполнялась просьба Е. А. Дубровской рассказать о том, что видел ее муж в гостинице «Англетер» 28 декабря. «Вы совершенно правы, - пишется в этом письме, - что Есенину «помогли» покончить с собой. Судя по рассказам К. М. Дубровского, в номере С. Есенина были следы борьбы и явного обыска. На теле были следы не только насилия, но и ссадины, следы побоев...».
В 1997 г. в газете «Известия» директор Особого архива А.С. Прокопенко заявил: «Исследователи причин смерти Сергея Есенина давно пришли к выводу о прямой причастности к гибели поэта ОГПУ. И документы об этом есть в архивах КГБ, да вот уже семь десятилетий не дают читать их. Ради только одного снятия греха самоубийства с души великого поэта должны быть названы нечестивцы, оборвавшие его жизнь»
Возвращаясь к причинам гибели поэта, думается, что Есенин был убит за национальную самобытность, за проповедование в своём творчестве православных ценностей - любви к ближнему и милосердию, любви к Родине и русскому народу. Был убит за то, что своими стихотворениями противостоял безбожности, насаждаемой советскою властью. «Противоядием против безбожия» называл поэзию Есенина Г. Иванов. Великий русский поэт своим творчеством поддерживал в народе веру в то, что православная Россия не канула в никуда, что придёт время её возрождения.
И оно действительно пришло. Это можно видеть на примере Казанской церкви села Константиново, которую так любил Сергей Есенин и на колокольне которой пономарил по праздникам.
В 1922 г. большевики под видом необходимости оказания помощи голодающему Поволжью из церкви изъяли всю ценную утварь, приобретенную на народные деньги. В 1924 г. были сняты с колокольни серебряные кресты. И оттого она стала казаться, как с горечью писал Есенин «каланчой с березовою вышкой». Но он верил в то, что церковь возродится. «Были в истории такие случаи, но это пройдет», - говорил поэт своему другу И. В. Грузинову.
До конца колокольню доломали в 1952 г. Причем сломали ее под предлогом нехватки кирпича для строительства свинарника. Еще раньше, в конце 1930-х годов, разрушили трапезную, соединявшую колокольню с церковью. Саму же Казанскую церковь закрыли в 1939 г. Ее здание использовалось под складские помещения местного колхоза, а на месте колокольни и трапезной построили большой деревянный сарай.
Возрождение церкви началось с возрождения оболганного и оклеветанного имени великого поэта.
В 1970 г. приказом министра культуры РСФСР, здание Казанской церкви вошло в комплекс мемориального музея С.А. Есенина. Так, спустя более полстолетия, вновь переплелись судьбы константиновского паренька и его приходской церкви.
К 1979 г. в Казанской церкви были проведены большие реставрационные работы, восстановлен внешний облик здания, на котором установили мемориальную табличку, свидетельствующую о том, что Казанская церковь является памятником архитектуры ХVIII в. и охраняется государством.
Разве это не Промысел Божий? Разве может возрождаться церковь благодаря имени отверженного Богом человека? Конечно же, нет! Меру человеческого покаяния за грехи знает только Господь, но на примере возрождения Казанской церкви Он зримо показывает нам Свое благоволение к памяти великого русского поэта, мученической кровью омывшего свои духовные падения. Как заметил поэт В. Сорокин: «Есенин взял родной народ у разрушенного храма и через расстрелы, геноцид, предательство демагогов-вождей ввел его в храм. Мы, русские, лечились есенинской душою, есенинской красотою и нежностью много десятков лет, строя, воюя, созидая...»
В 1960-е годы, когда, оклеветанное имя Есенина стало возвращаться в русскую культуру, некоторые профессора Духовной академии Троице-Сергиевой Лавры говорили учащимся о нем, как об убитом поэте.
В 1990 г. по ходатайству жителей села Константиново Казанская церковь была передана Рязанской епархии, и уже через год в ней совершили панихиду по убиенному рабу Божию Сергию. В 1995 г. во время празднования столетия со дня рождения Сергея Есенина панихиду в Казанской церкви совершил правящий тогда рязанский архиерей владыка Симон (Новиков). С тех пор панихиды служатся по погибшему поэту постоянно.
После одной из панихид по убиенному рабу Божиему Сергию насельник Иоанно-Богословского монастыря иеромонах Виталий (Уткин) сказал замечательные слова: «Великой любовью любил Сергей Есенин родную Россию. Да дарует ему вселюбящий Бог по слову евангельскому: «Кто много возлюбил, тому простится многое». Православные люди знают, что лучшей благодарностью поэту за те утешения и радость, которые приносят нам его стихи, будет наша молитва об упокоении его души в Царствии Божием».
(Источники Есенин. С.А.. Собрание сочинений в 4-х тт. М. «Правда» 1988. И. Евсин. «Сергей Есенин. Путь к Богу». М. Издательство Сретенского монастыря. 2015. С Куняев «Есенин» М. Молодая гвардия. ЖЭЛ 2006.; Лекманов О.М. Свердлов «Есенин. Биография» М. ООО «Издательство АСТ». 2015 Прилепин З. «Есенин. Обещаю встречу впереди»». М. «Молодая гвардия» 2020; Силкан Д. «Сергей Есенин. Навсегда остался я поэтом». М. ООО «Издательство АСТ». 2019, «Мой Есенин. Воспоминания современников. (сборник). М. 2008)
Александр Медельцов
Историк, член Союза писателей Беларуси