Историческая и богословская традиции свидетельствуют о том, что князем Владимиром из трех религий, которые ему предложили, был сделан выбор в пользу христианской. Первым таким источником является «Повесть временных лет», составленная монахом Киево-Печерской лавры Нестором.
Князь Владимир отверг предложения мусульман, иудеев, «немцев от Рима». Якобы, если принимать мусульманство, это чересчур обременительно из-за воздержания от вина. Иудаизм — из-за того, что исповедовавшие его евреи лишились своего государства и были рассеяны по всей земле. Отверг князь и предложение перейти в веру, сделанное посланцами Папы Римского. Предложение же посланца византийской церкви произвело на него самое благоприятное впечатление.
Можно ли полностью доверять словам Нестора? Ведь он жил спустя полтора века после описываемых событий, свидетелем их не был. Впрочем, дело не в словах, а в сути происшедшего.
«Став князем, Владимир объединил русские земли под своей властью, — пишет российский историк Е. Пчелов, — Он создал большую державу, но она оставалась языческой, в то время, как в соседних странах уже утвердились религии, oснованные на монотеизме. Будучи проницательным политиком, князь прекрасно понимал, что пока Русь исповедует язычество, она не сможет встать вровень с другими сильными государствами» [Пчелов Е. Рюриковичи. История династии. М. «ОЛМА-ПРЕСС». 2001.с. 74.].
Язычество уже не воспринималось и было даже враждебно не только западным, но и восточным странам. Что же оставалось делать? Быть отброшенным на задворки цивилизаций или стать государством, которое признает мир? Князь Владимир принял второй вариант.
Еще задолго до Владимира существовали связи древних руссов с Византией, самым крупным и близким для Руси центром Православия, что и повлияло на выбор его с пользу этой религии.
В византийском «Житии святого Стефана Сурожского», бывшего в конце VIII в. архиепископом в греческой колонии в городе Суроже (нынешний Судак), среди чудес, которые святой Стефан совершил после своей смерти, значится и спасение города от нашествия русской рати. Интересна историческая канва событий.
На Крымское побережье обрушилась новгородская рать во главе с князем Бравлином. Рать была «велика», а князь «силенъ зело». Руссы «повоевали» византийские владения в Крыму от Херсонеса до Керчи и «с многою силою» подступили к Сурожу. Десять дней продолжалась осада города. Наконец, проломив железные ворота крепостной стены, руссы ворвались в Сурож и начали грабить его. Бравлин попытался захватить богатства местного храма святой Софии, где располагалась гробница преподобного Стефана Сурожского и находились дорогие ткани, жемчуг, золото, драгоценные камни, сделанная из золота и серебра церковная утварь. Но русского князя постигла неудача. У самой гробницы Бравлин был поражен внезапным недугом: «обратися лице его назад». Он воззвал к помощи священнослужителей-греков, и те сказали ему, что это влияние святого отца, что Бравлинвыздоровеет, если выполнит ряд условий, угодных преподобному. Князь отдал приказ прекратить грабеж, вернуть сурожанам отнятое у них добро, отпустить пленных, захваченных во время похода. И тут же лицо его приняло нормальное положение. Пораженный Бравлин решил креститься, и обряд крещения исполнил сам архиепископ Филарет, ставший преемником Стефана в Суроже [ Сахаров. А. Дипломатия Древней Руси].
«Если мы отвлечемся от религиозной канвы событий, — пишет доктор исторических наук А. Сахаров, — то окажется, что между русским князем и верхушкой сурожан во главе с местным архиепископом состоялось соглашение. Смысл его заключался в том, что Бравлин принимал крещение из рук видного византийского иерарха, а взамен возвращал все захваченное имущество и пленников, выводил рать из города» [ Сахаров. А. Дипломатия Древней Руси]
От первой трети IX в. до нас доходит еще одна византийская история, в которой участниками также являются руссы и византийские власти. На этот раз события переносятся на южный берег Черного моря [ Левченко М.Н. Очерки по истории русско-византийских отношений. М. 1956 г. Переиздание в ж-ле"Вопросы истории СССР" № 9 1987].
Русская рать появилась здесь, пройдя путь от Пропонтиды, т. е. от входа в пролив Босфор, вдоль Малоазиатского побережья Черного моря. Она не осмелилась нанести удар по хорошо укрепленному Константинополю (Царьграду) и двинулась в Пафлагонию — богатую византийскую провинцию в Малой Азии. Здесь же находился крупный торговый город и порт Амастрида. Пышные постройки, богатые базары, прекрасная естественная гавань притягивали сюда купцов со всего света. Являлась Амастрида объектом и для нападения. Здесь было чем поживиться «варварским» дружинам. Вот сюда-то и направили свой путь руссы, взяли штурмом Амастриду, разграбили ее. Затем византийский источник повествует о «чуде», которое произошло, как и в случае с Сурожем, благодаря воздействию чар святого Георгия Амастридского, местного церковного деятеля, умершего за несколько лет до этого.
Но больше всего событий и взаимоотношений руссов с Византией происходят уже во второй половине IX века, в период зарождения Древнерусского государства. Первым, кого упоминает летопись в них был Аскольд. «С именем Аскольда связан выход Древней Руси на международную арену как сильного в военном отношении государства, а также первое приобщение к христианской вере греческого обряда» [ Семака Л. Аскольд. В книге «100 великих украинцев». М. 2002. С. 9]. Летописная традиция считает Аскольда и Дира братьями-варягами, воеводами Рюрика. «Повесть временных лет» отмечает, что «оба князя не были родственниками Рюрика, а являлись его «боярами», то есть знатными приближенными. Вероятно, Аскольд и Дир возглавляли небольшие отряды варягов, которые двигались по русским рекам, по пути «из варяг в греки». [ Пчелов Е. Рюриковичи. История династии. М. «ОЛМА-ПРЕСС». 2001.с. 74]
Следуя по великому пути из «Варяг в Греки», они дошли по Днепру до Киева. Здесь, узнав, что Киев не имеет своего князя, а платит дан хазарам, и полюбив это бойкое и богатое место, Аскольд и Дир решили остаться, стали владеть Киевом и всей Полянской землею, причем освободили ее от платежа дани хазарам и успешно воевали с некоторыми соседними племенами.
«Через четыре года, Аскольд и Дир настолько уже вошли в силу, — пишет русский историк XIX века Александр Дмитриевич Нечволодов, — что могли привести в исполнение заветное желание руссов грекам за все обиды и унижения, которые претерпевали от них наши предки во время хазарскаго ига. К этому еще представился и подходящий случай: греки убили в Царьграде нескольких русских торговцев зерна по ничтожному поводу» [ Нечволодов А.Д. Сказание о русской земле. Репринтное издание в 4-х т. Уральское отделение Всесоюзного культурного центра «Русская энциклопедия». Издание подготовлено при содействии издательства «Православная книга». Книга первая. 1991. С. 90].
И вот, в 866 году, Аскольд и Дир решили совершить смелый набег на Царьград, как хаживали на него в старину смельчаки с устьев Днепра и Дона. Они собрали двести ладей, то есть больших лодок с мачтами и парусами, посадили на каждую от сорока до шестидесяти человек, и настолько скрытно совершили свой переход по Днепру и Черному морю, что до самого их появления у Царьграда никто и не подозревал об этом набеге.
Патриарх Фотий был в это время в Константинополе и оставил подробное описаниe происшедшего. По словам Патриарха, «русский набег случился в один из прекрасных летних дней, под вечер, при совершенно тихом море. Горожане отдыхали, любовались красотами своего любимого моря. Император Михаил отсутствовал со всем своим войском, так как двинулся против арабов, и спокойный и беспечный город вовсе не ожидал ничего чрезвычайного, как вдруг в пролив из Черного моряобозначилось что-то невиданное, которое скоро обнаружило целую кучу русских ладей. Весь город обезумел от страха. Bсе в один голос с ужасом воскликнули: „Что это! Что это!“ А руссы подплывали все ближе и ближе, навивая на всех своим видом что-то свирепое, дикое и убийственное; скоро они стали сходить на берег и угрожать городу, простерши свои мечи» [ Нечволодов А.Д. Указ. Соч. с. 90].
«Мрак объял всетрепетные умы», — говорит Фотий, — слезы и рыдания распространились во всему городу; крайнее отчаяние объяло всех; со всех сторон разносилась одна весть, один крик: «Варвары перелезли через стены! Город взять неприятелем!» Неожиданность бедствия и дерзкость набега заставили всех воображать и слышать только это одно«. По свидетельству Фотия, руссы из-за загородных ворот напали на красивые предместья города и опустошили их огнем и мечом до самой крепости, или Царьградского кремля, стоящего на выдающемся в море высоком холме. Они огнем и мечом опустошили и морские пристани, распределив, их между собой для разгрома по жребию.
Это показывает, что руссы хорошо обдумали все подробности своего нападения; под покровом ночи, дабы скрыть свою малочисленность; при этом, чтобы не было никакого беспорядка, зарание определили жребием, кто в какой части города будет действовать.
«Народ, лишенный всякой помощи и защиты, теперь помышлял только о молитве и шел в храмы. Повсюду всю ночь совершалась служба: с воздетыми руками воссылались усердные и слезные моления о помиловании. Общее несчастья заставило раскаяться в грехах, образумиться и приняться за добрые дела» [ Карамзин Н.М. История государства Российского. М. 2008. С. 54].
И святитель Фотий начал в соборе Святой Софии свою проповедь: «Что это! Откуда поражение столь губительное! Откуда гнев столь тяжкий? Откуда упал на нас этот дальнесеверный страшный Перун! Откуда нахлынуло это варварское, мрачное и грозное море! Не за грехи ли наши все это ниспослано на нас! Не обличение ли это наших беззаконий, и не общественный ли это памятник им. Не доказывает ли эта кара, что будет суд страшный и неумолимый... И как не терпеть нам страшных бед», — продолжал Святитель, — «вспомните, как греки несправедливо обижали в Царьграде приезжих руссов, когда мы убийственно рассчитались с теми, которые должны были нам что-то малое ничтожное... Мы получали прощение и не миловали ближнего... Сами обрадованные, всех огорчали; сами прославленные, всех бесчестили; сами сильные и всем довольные, всех обижали; безумствовали, разжирели, расширились... Вы теперь плачете, и я с вами плачу. Но слезы ваши напрасны. Кого они могут умолить теперь, когда перед нашими глазами мечи врагов, обагренные кровью наших сограждан, и когда мы, видя это, вместо помощи им, бездействуем, потому что не знаем, что делать, к только ударились все в слезы»...
«О, город-царь! Какие беды столпились вокруг тебя! О, город-царь едва не всей вселенной! Какое воинство ругается над тобою, как над рабом! О, город, украшенный делами многих иродов! Что за народ вздумал взять тебя в добычу? О, город, воздвигший многие победные памятники после поражения ратей Европы, Азии п Ливии... А этот неприятель смотрит на тебя сурово, пытает на тебе крепость своей руки и хочет нажить себе сланное имя! О, храм мой! Святилище Божие, Святая София, Недреманное Око Вселенной! Рыдайте, девы... Плачьте, юноши... Горюйте, матери... Проливайте слезы и дети... Плачьте о том, что умножились наши несчастья, a нет избавителя, нет печальника».
Святитель закончил свое обращение к народу воззванием: «Наконец, настало время прибегнуть к Матери Слова, к Ней, Единой Надежде и Прибежищу, К Ней возопием: Досточтимая, спаси град Твой, как ведаешь, Госпоже!» [ Гризопулос Д. История Византии. Одесса 1901. Переиздание СПб. 2000. С. 82].
После этого, при стечении трепетавшего от ужаса народа, с горячей мольбой о спасении, из Влахернского храма была поднята риза Божией Матери, крестным ходом обнесена вокруг стен города и погружена в воду.
И Царица Небесная вняла мольбам своего грешного, но раскаявшегося народа, и во второй раз, подобно тому, как это было в 628 году, во время набега аваров, она явила Свою чудесную помощь и отвратила неминуемую гибель от города.
Вид Православного крестного хода, с патриархом и духовенством в полном облачении, множество хоругвей, стройное пение и несомая впереди чудотворная риза — все это представило совершенно необычное зрелище для язычников руссов; они настолько были устрашены им, что повсюду, как только видели приближение к себе крестного хода, поспешно бросали работы по ведению приступа и спешили к своим ладьям, после чего оставили город [ Гризопулос Д. История Византии. Одесса 1901. Переиздание СПб. 2000. С. 84].
Так, заступничеством Божией Матери был чудесно спасен Царьград от полного истребления. Руссы же возвратились из своего смелого набега домой в Киев с богатейшей добычей и громкой славой [ Гризопулос Д. История Византии. Одесса 1901. Переиздание СПб. 2000. С. 84-85].
Через несколько дней после набега руссов Патриарх Фотий опять собрал свою паству и в поучении по поводу чудесного избавления города от полного истребления говорил: «Разразилась у нас внезапная беда, как явное обличение нас в наших грехах. Она совершенно не похожа на другие нападения варваров: напротив, и нечаянность нашествия и чрезвычайная быстрота его, и бесчеловечность варварского народа, и жестокость его действия, и свирепость его нрава доказывают, что поражение, как громовая стрела, было ниспослано с неба»...
«Поистине, гнев Божий бывает за грехи; гроза скопляется из дел грешников... Ибо эти варвары справедливо рассвирепели за умерщвление соплеменников их и справедливотребовали и ожидали кары, равной злодеянию» [ Нечволодов А. Указ. Соч. с. 93].
Чудесное заступничество Богоматери за Царьград произвело сильное впечатление и на руссов. И раньше еще были христиане среди них и варяги, после же чудесной помощи свыше, оказанной Царьградским христианам, когда гибель их казалась неминуемой, Аскольд и большое число ходивших с ним в набеге ясно убедились в неизбежном преимуществе христианской религии над языческой.
В этом их должно было также убедить и то обстоятельство, что незадолго до этого крестился весь болгарский народ.
В своем послании по этому поводу, Фотий писал следующее: «Не только болгарский народ переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и тот народ, о котором многие рассказывают и который в жестокости и кровопролитии все народы превосходит» [Нечволодов А. Указ. Соч. с. 95].
В «Житие Георгия Амастридского» прямо говорится, что «устраивается некоторое примирение и сделка руссов с христианами а потом расшифровывается и понимание этой сделки: руссы прекращают оскорбление святынь и не трогают более «божественных сокровищ», освобождают пленных, предоставляют "вольность и свободу христианам"[ Всемирная история. Т. 3. Издание АН. СССР. 1957 г. с. 221].
Через два года после набега, Аскольд прислал в Царьград послов заключить прочный мир и договор, как вести руссам и грекам торговлю, чтобы было справедливо и для той, и для стороны. Вместе с тем, "присланные Аскольдом люди просили греков просветить их и христианской верой. Византийские цари, братья Василий и Михаил, заключив прочный мир с руссами, и щедро одарив их золотом, серебром и шелковыми тканями, крестили прибывших, а Патриарх назначил для Киева епископа[ Кузьмин А. Падение Перуна. М. «Молодая гвардия» 1988. С. 89].
Об обстоятельствах этого крещения повествует и император Константин VII Багрянородный. Из его текста следует. Что на Русь был направлен архиепископ, которого приняли благосклонно. "Князь собрал своих подданных и после вступительной речи, посвященной язычеству и христианству, предоставил слово греку. Тот вкратце изложил христианское учение и рассказал о чудесах, сотворяемых Спасителем и святыми. Язычники потребовали чуда. Тогда архиерей, совершая молитву, бросил в горящую печь Евангелие. Огонь не повредил его. Это окончательно убедило собравшихся в истинности проповедуемого учения и они приняли крещение[СемакаЛ.Указ. соч. с. 11].
Согласно преданию, Аскольд был крещен в Православии с именем Николай..
В декабре 2010 года — январе 2011 года Ужгородской украинской богословской академией имени святых Кирилла и Мефодия и Карпатским университетом имени Августина Волошина были инициированы научные чтения, по результатам их принята резолюция и соответствующее решение о создании при Ужгородской богословской академии имени святых Кирилла и Мефодия Комиссии по подготовке материалов для канонизации великого князя киевского Аскольда (Оскольда, Николая) как мученика за веру Христову. Материалы должны были быть представлены на рассмотрение предстоятеля УПЦ Московского Патриархата и Комиссии по канонизации святых при Священном синоде УПЦ с целью принятия решения о канонизации князя. В декабре 2012 года — январе 2013 года учёные киевских вузов приняли ряд документов, поддерживающих канонизацию князя Аскольда. Однако, Украинской Православной Церковью Московского патриархата такое решение о канонизации до настоящего момента не принято.
В то же время Украинской Православной Церковью Киевского Патриархата на Поместном соборе 27 июня 2013 князь Аскольд причислен к лику святых (по случаю 1025-летия крещения Киевской Руси).
Александр Медельцов
историк, член Союза писателей Беларуси