У католиков на западе Европы ереси возникали довольно часто и широко — альбигойцы, вальденсы, арнольдисты, флагелланты, лолларды, те же гуситы. А еще 4-й Латеранский собор сдвинул определение ереси в дисциплинарную сторону — еретиками признавали не подчинавшихся распоряжениям Папы и церкви. У православных же в те же сроки проявились разве что богомилы в Болгарии, а русские княжества столкнулись со стригольниками и жидовствующими.
Если в условиях Европы, при высокой плотности и грамотности населения, за ересями оставался обширный след источников, причем зачастую с обеих сторон, то с русскими ересями все документировано очень слабо. Во-первых, нет никаких текстов собственно еретиков, а только их пересказ в полемических сочинениях противников. Во-вторых, и названия сектам даны противниками, как они себя сами называли — неизвестно. В-третьих, антиеретических сочинений — совсем мало особенно в случае с жидовствующими. Нет, конечно, имеются всякие осуждающие грамоты, но там просто констатируется — такие-то отпали от Православия. А вот существовали стригольник Карп или жидовин Схария в действительности, или же их придумали для вящего устрашения — неизвестно.
Практически все ереси, что в католицизме, что в Православии имели большие претензии к церковной иерархии (и потому часто становились основой радикальных движений, как, к примеру, гуситы в Чехии). И любопытно, что у нас обе поименованные ереси (стригольники, жидовствующие) возникли в Пскове и Новгороде, в торговых республиках, более прочих земель похожих устройством на Западную Европу.
И точно так же, как в Европе, борьба с ересью в итоге выливалась в прямое уничтожение идеологического противника, только в силу малочисленности стригольников и жидовствующих сделать это было существенно проще, так что и собственного следа от них не осталось.
Первой по времени известной на Руси была ересь стригольников. Но у еретиков были своего рода предшественники
Как мы знаем из Никоновской летописи, имеются свидетельства о каких-то единоличных еретиках, подпавших под суд церковной дисциплины. Под 1004 годом летопись сообщает: «того же лета митрополит Леонт посади в темницу инока Андреяна-скопца. Укоряше бо сей церковные законы и пресвитеры и иноки. И помале исправися и прииде в покаяние и в познание истины, яко же и многим дивиться кротости его и смирению, и умилению». В той же летописи под 1123 г. читаем: «того же лета преосвященный Никита митрополит Киевский и всея Руси в своем граде в Синелице затвори в темнице злого еретика Дмитра».
Нетрудно догадаться, что это были за еретики еще в новорожденной русской церкви. Это были заимствованные из Византии и из балканских славянских стран давнишние еретики-богомилы. Там они под угрозой гонений таились и, в виде тайного предания, поселились в монастырях. Отсюда проникали и в народ. Об еретике Адриане прямо сообщается, что он был скопец. Это характерно для строгих и последовательных богомилов. И даже то, что Адриан, явно темпераментный и крайний богомил, громко нападавший на церковь, вдруг потом обратился в кроткого агнца, тоже наводит на мысль, что это было конспиративным приемом, узаконенным в богомильстве после кровавых гонений на него в Византии: – жить, проповедовать свою дуалистическую доктрину и аскетическую мораль, прикрываясь ревностью легального монастырского благочестия.
В народно-апокрифическом творчестве, которое, конечно, трудно датировать, в так называемой Книге-Голубиной, перекочевавшей к нам также через Балканы, мы читаем откровенную пропаганду дуалистической догматики богомилов. О том, как от сотворения мира действовали и боролись два бога: светлый и темный. Сатанаил вмешался и в сотворение человека. Лишь в душе человека осталась светлая точка от Бога. Задача аскезы победить все остальное в мире и плоти, чтобы спасти светлые точки в божьем творении. Так как монашество и монастыри от начала русского христианства в воспитательном и миссионерском отношении были чрезвычайно притягательны для религиозных вкусов русского народа, то очевидно, что жившая среди самого раннего русского монашества струя богомильской пропаганды одновременно проникала и в народные низы.
Те из народа, кто наиболее заражался этой богомильской идеологией, удостаивались со стороны тайных пропагандистов-монахов приобщаться и к сознательной церковной оппозиции, к отрицанию иерархии, таинств и всего чисто церковного пути спасения. По-видимому, тайным богомилам в их тайной же борьбе с церковью не претил союз с прямыми врагами христианства, с вождями народного язычества, с волхвами.
В свое время в народных бунтах, руководимых волхвами в 1071 году в Ростовской земле, усмиритель бунта, посланный из Киева, воевода Ян Вышатич сообщает об апокрифических россказнях, которые ему пришлось услышать при допросе пойманных еретиков. О сотворении человека они повторяли богомильский катехизис: «Бог после бани вытер свой пот ветошью и бросил ее с неба на землю. Сатана из этого материала сотворил человека, но не мог закончить творения, и сам Бог вложил в немощную плоть душу». Итак, с XI столетия живет в русском новокрещенном народе еретическое предание. Всякая оппозиция, всякое недовольство в церковной жизни – желанный союзник тлеющей ереси. Ересь подпольно союзничает с ними; тайно питает и раздувает их.
Половина XIV века дала обильный материал для сектантской агитации против архиерейской власти. В правление митрополита Алексия (1353–1379 гг.) разгорелся шумный спор по поводу возведения в сан митрополита в Литовской Руси Романа, а за ним неожиданное прохождение на Московскую кафедру митрополита Киприана. Все это было благодарным материалом для притаившегося и тлевшего под покровом монастырей богомильского отрицания церковной иерархии. Открытое обвинение великим князем московским Дмитрием Ивановичем в продажности греков подливало масла в огонь критики архиерейских нравов в среде низшего духовенства.
Не лишено симптоматичности хронологическое совпадение открытия как бы новой антиерархической секты в Новгороде, отмеченное в летописи под 1375 г. Здесь власти церковные и гражданские казнят путем утопления в Волхове «трех развратников христианской веры». Им прилеплен ярлык «стригольники». Двое из них названы по имени: диакон Никита и Карп – стригольник. По свидетельству жития новгородского архиепископа Моисея, еретики завелись в Новгороде еще лет за двадцать до этой смертной казни
Отлучение от церкви и смертная казнь вождей секты не помешали секте жить и расширяться. Гнездо ее было, по-видимому, в Пскове. Иосиф Волоколамский называет Карпа-стригольника псковичем. Митрополит Фотий, пишущий послания против секты, характеризует ее, как секту в Пскове.
В 1383 г. архиепископ суздальский Дионисий, будучи в Царьграде, по просьбе новгородского архиепископа Алексия, выхлопотал от патриарха вселенского две увещательных грамоты против еретиков, обращенные ко всему населению Пскова и Новгорода. Видимо, секта была довольно популярна и заразительна.
Стригольники резко противопоставляли остальной Церкви, порвав с ней. Свой разрыв с Церковью они объясняли тем, что не могут признавать истинными пастырями современных им епископов и священников по причине симонии, якобы полностью поразившей Церковь. Поставление «на мзде», как считали «стригольники», было причиной нравственно недостойной жизни духовенства, и в совокупности все это лишало священнослужителей благодати. Идеалом для стригольников был иерей-бессребреник. Стригольники отрицали хождение в храмы, собирали свои отдельные собрания, отрицали отпевание у нечестивых иереев, но без священства православного не дерзали совершать евхаристию.
У «стригольников», очевидно, не было никакой иерархии — они ограничивались лишь наставниками, не имевшими священства, не совершали Евхаристию и не причащались, не имели никаких иных таинств хотя, если судить по каноническим правилам, которые цитирует в своих посланиях митрополит Фотий, можно предположить, что среди «стригольников» все же встречались не только диаконы, но, возможно, и священники. Трудно судить, отвергали ли «стригольники» таинства Церкви как таковые или же считали невозможным их совершение в своём сообществе ввиду отсутствия законно поставленного духовенства. Согласно посланию святителя Стефана Пермского, «стригольники», отвергая церковную исповедь у священника, тем не менее исповедовали свои грехи земле. Не исключено, что подобная практика являлась отголоском язычества.
Сходным с богомильским было их понимание церковных обрядов и символов. Они не признавали причастия, в котором не находили ничего святого; отвергали культ икон; считали излишним посещать церкви, так как там обитала злая сила. Верующий, говорили они, может молиться, где пожелает.
Подобно богомилам, стригольники считали, что основой истинного христианства являются новозаветные писания и особенно четыре евангелия, которые они знали очень хорошо. Но почитание евангельского текста носило совершенно иной характер по сравнению с тем почитанием книг, которое проповедовалось православной церковью» Стригольники читали Евангелие, размышляя о нём, чтобы иметь возможность обосновать и убедительно подтвердить своё понимание.
В отношении стригольников к Церкви и иерархии можно увидеть некоторые параллели с мнением балканских и западноевропейских еретиков более раннего времени — богомилов и катаров, но в отличие от них, если судить по сохранившимся источникам, не создали целостной системы вероучения и в догматическом плане не пошли далее нравственного отрицания официальной церковной структуры, не затронув при этом православных представлений о христологии. Судя по тому, что митрополит Фотий считал возможным силой убеждения вернуть «стригольников» в лоно Церкви, их расхождения с православным вероучением не были столь драматическими, как, например, позднее у «жидовствующих».
Другой наиболее значительной ересью и наиболее опасной на Руси была ересь «жидовствующих», распространившаяся в последней трети XV - XVI вв. Сегодня эту ересь некоторые из историков и «демократические» политики не очень-то предпочитают упоминать, считая, что это якобы проявление антисемитизма. А что же на самом деле? Своё название она получила от слова «жидовство», которое является русским переводом латинского «Judaism», т.е. иудаизм», иудейская религия и означает, таким образом не национальность, а вероисповедание. «Но наименование религии сплошь и рядом обращается в нарицательное имя самого народа и иудаистов, независимо от их этнического происхождения называли «иудеями», каковое имя в устах татар и турок звучит «ягуди», а в Литве и Польше произносилось, как «жиды» (О.А. Платонов. «святая Русь и окаянная нерусь. Русская цивилизация против мирового зла». М. «Алгоритм». 2005. С.97).
Далее профессор Олег Анатольевич Платонов отмечает, что этот термин впервые появляется в древнерусских документах еще в XI веке. «Феодосий Печерский (ок. 1074 г.) в своём поучении о казнях Божиих пишет: «Божии суть врази: жидови, еретици, держащие кривую веру». В славянском переводе XI века Пандекта Антиоха читаем: «Повеле тебе духовному жидовину». У И. Срезневского «жидовитися» означает принимать веру еврейскую» (цит. по Срезневский И.И. «Материалы для словаря древнерусского словаря. СПБ 1893, т.1. с. 870 -871). Славянский перевод 29-го Правила Поместного Лаодикийского Собора звучит так: «не подобает христианам жидовьствити». «Аще обрящутся жидовствующе, да будут прокляти» (О.А. Платонов. Там же)
Все это говорит не об евреях, а об их иудействе, как неприемлемой для Православии религии. Для православного русского человека этой эпохи слово «жид» было синонимом «враг веры», «противником Христа». Жидовствующие выступали против христианского учения, отрицали Святую Троицу, хулили Сына Божия и Святого Духа. Они отвергали Божество Спасителя и Его Воплощение, не принимали спасительных Христовых Страстей, не верили Его Воскресению, не признавали они и всеобщего воскресения мертвых, отрицали Второе Пришествие Христово и Его Страшный Суд.
Жидовствующие отвергали Апостольские и Святоотеческие писания и все христианские догматы, учили соблюдать Закон Моисея и праздновать иудейскую Пасху. Они отвергал христианские Таинства, иерархию, посты, праздники, храмы, иконопочитание, Все священные предметы, службы и обряды. Жидовствующие надругались над Честным Крестом, Святыми иконами и Мощами, совершая над ними бесчинства. По свидетельству св. Иосифа Волоцкого, глумились над святынями.
«Являясь непримиримыми врагами Христианства жидовствующие скрывали ненависть к нему, втайне скрывали ненависть к нему, рассчитывая постепенно разрушить его изнутри. Перед людьми, твердыми в вере, еретики представляли себя «добрыми христианами и образцовыми ревнителями Православия» (О.А. Платонов. Там же.)
Против ереси жидовствующих встали все русские православные люди. Православная Церковь в лице её лучших представителей: Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, архиепископа Геннадия Новгородского – дала еретикам достойный отпор.
Прежде всего были просмотрены церковные книги, и из них изъято всё чуждое православной традиции, ликвидированы иудейские синагогальные тексты, все сомнительные места, которыми еретики прельщали православных священников. По инициативе архиепископа Геннадия была полностью переведена Библия, точнее, все книги Ветхого Завета. До этого их полного перевода не было не только у русских, но и у других славянских народов. Этот перевод окончательно обезоружил еретиков, которым в своих аргументах против Христианства оставалось только прибегать к открытому обману.
В открытую полемику с еретиками вступает Иосиф Волоцкий. В своём сочинении «Просветитель» он в целях борьбы с ересью собрал в единое целое собрал фрагменты Священного Писания и святоотеческих творений, эпизоды из жития святых и истории Церкви. Иосиф Волоцкий не щадит красок для описания жидовствующих. Еретики для него – «сквернии пси, змии, , таящиеся в скважине, языки их скверны, уста мерзки и гнилы»
Большую роль против еретиков сыграл составленный Нилом Сорским сборник житий, куда он включил, в частности. жития Феодора Студита и Иоанна Дамаскина, осуждавших иконоборчество.
Пользуясь поддержкой высокопоставленных покровителей жидовствующие добились назначения на должность архимандрита Юрьева монастыря еретика Кассиана. Владыка Геннадий, несмотря на все старания (Юрьев монастырь входил в его епархию) не смог изгнать нечестивца. Более того, жидовствующие путём интриг и клеветы сумели снести в 1503 году с Новгородской кафедры самого владыку Геннадия.
После Собора 1490 года, осудившего ересь жидовствующих, борьба с ними продолжалась еще почти 15 лет. Только в 1504 году царь Иван III принял решение созвать новый Собор. На нем еретики еще раз подверглись решительному осуждению, а их руководители после суда казнены.
И все же, чтобы не было никаких кривотолков и обвинений в несуществующем антисемитизме еще раз подчеркнем, что борьба Православия против ереси жидовствующих, была борьбой не против евреев как нации, а против религиозного течения, учения и практики иудаизма, попыток внедриться в православную среду, разрушить Православие.
(по материалам исторических и православных источников)
Александр Медельцов
Историк, член Союза писателей Беларуси